Ты только мой

Заметив, как ей больно за его мать, Родриго изменился в лице. Он никогда не говорил о своих родителях, даже перестал упоминать имя своего отца после того, как тот исчез, оставив сына с долгами за безрассудную азартную игру. А потом заболела мама. Если кто-то и знал, что значила для Родриго мать, так это Эсмеральда. Его жизнь между двадцатью и тридцатью годами прошла как в тумане. Постоянный стресс и парализующий страх не справиться с долгами. А еще он боялся, что мать умрет, потому что он не сможет обеспечить ей достойный уход. Тем не менее ему удалось сделать то, что от него требовалось. Не высовывался и стал незаменимым для Патрисио Самбрано. Это принесло результаты. К тридцати годам он стал получать восьмизначную зарплату. Десять лет ада и единственные моменты настоящего счастья, связанные с женщиной, которая сейчас сидела рядом и не хотела с ним разговаривать.

Машина остановилась. Родриго увидел дом Эсмеральды. Он был здесь всего один раз, но все, что имело отношение к ней, навсегда запечатлелось в его памяти.

Не сказав ему ни слова, она открыла дверцу машины. Родриго следовало бы вернуться к своим обязанностям, а он вместо этого вышел из машины и пошел за ней.

— Ты даже не собираешься попрощаться со мной, Эсмеральда, — прорычал он, следуя за ней по пятам.

— До свидания.

Она не обернулась, направляясь к входу. Потом набрала код на двери. Родриго следом за ней шагнул в вестибюль, понятия не имея, что творит. Просто не мог ее отпустить.

— Ты ведешь себя неразумно. Это моя жизнь, — прошипел он.

Эсмеральда остановилась как вкопанная, когда его гневные слова разнеслись в пространстве, и повернулась к нему так быстро, что они едва не врезались друг в друга.

— Это и моя жизнь, Родриго. Я не набивалась Патрисио в дочери, не заставляла его писать такое завещание. Но и шанс не упущу, — засмеялась она, правда, смех вышел грустным. — Я хочу этого, Родриго. У меня есть амбиции. А ты не задумывался о том, что я, может быть, хотела бы, чтобы все было иначе? Я… — Ее голос сорвался, и она подняла глаза к потолку, быстро моргая. — Мне жаль, что нам обоим выпала такая судьба. И я действительно думала, что мы могли бы… — Она не смогла закончить фразу. — Не важно, забудь.

Она развернулась и направилась к лифту. Родриго стоял, словно окаменевший, не в состоянии следовать за ней, но и не желая уходить, не исправив то, что происходило между ними. Ему хотелось выяснить, что она недоговаривает.

Двери лифта открылись, и вестибюль наполнился шумом женских голосов. Это навстречу Эсмеральде вышли ее мать и тетушки.

— Доченька, почему ты не сказала мне, что приедет Родриго, — прослезилась ее мать, заключая его в объятия.

Макушка ее головы едва доставала до его плеча. Зато недостаток роста Ивелисс с лихвой компенсировала темпераментом. Она положила руки на щеки Родриго, а он наклонился, чтобы она могла поцеловать его в щеку.

— У тебя лицо Глории. Правда? — Ивелисс обернулась к сестрам, которые тут же обняли Родриго еще крепче.

Последовать сюда за Эсмеральдой — ужасная идея. Сейчас ему бы уйти.

— Дорогие мои, было так приятно повидаться с вами, но мне пора уходить. Собственно говоря, я просто провожал Эсмеральду.

Ивелисс слыла умной женщиной, ее взгляд перемещался с Родриго на дочь.

— Я не выпущу тебя из дома, пока ты не поднимешься и не выпьешь с нами кофе. Верно я говорю, Эсмеральда?

Эсмеральда выглядела очень несчастной, но не могла ничего возразить.

— Мой водитель ждет в машине, — взмолился Родриго, понимая, что она явно не рада подобному развитию событий.

Однако переубедить Ивелисс — это утопия.

— Ребекка, скажи водителю, что Родриго собирается подняться в гости.

Вот так он и оказался в гостиной Эсмеральды, наслаждаясь кофе и доминиканской выпечкой. И это посреди рабочего дня!

Глава 14

Эсмеральда от всей души желала, чтобы под ней разверзся пол, поглотив ее целиком. Она была почти уверена, что в буквальном смысле источает секс. Но в настоящий момент ее окружали мать и тетки. И воркуют с Родриго, от которого тоже, вероятно, разит сексом.

Они сидели на диванчике рядышком, в то время как женщины суетились вокруг них, расставляя еду для почетного гостя. По их мнению, а скорее по традиции, если в дом пришел гость мужского пола, его надо чествовать, как императора.

— Эсмеральда, милая, что с тобой? Перестань смотреть на мою еду так, будто она тебя обидела.

Похоже, если Эсмеральда не перестанет смотреть на все происходящее свирепо, Ивелисс догадается, что дело неладно. И непременно задаст ей двадцать вопросов в присутствии всей компании.

— Прости, мама, — пробормотала Эсмеральда и наклонилась, чтобы взять пастелитос. Она была и раздражена, и голодна одновременно. Жареная выпечка с сырной начинкой, по крайней мере, сможет поднять настроение.