Ты только попроси. Или дай мне уйти

Тогда Бьорн подносит к моей киске кончик пениса, вынимает пальцы и делает несколько толчков. Через секунду его упругий член полностью прилегает к члену моего любимого.

– Вот так, малышка… вот так… Наслаждайся…

– О боже, Джудит, как прекрасно, – говорит Эрик мне на ухо, еще больше ко мне прижимаясь.

Я задыхаюсь… Еле дышу… Мне не хватает воздуха…

Моя киска снова полностью расслаблена. Два члена, словно одно целое, входят и выходят из меня. Я же могу лишь хватать ртом воздух и раскрываться для них.

О да. Я делаю это. Мою киску имеют двое мужчин.

Доведенный до безумия, Эрик держит меня за талию и спрашивает:

– Все в порядке, милая?

Киваю. Кивать и наслаждаться – это все, на что я сейчас способна.

Возбужденный Бьорн двигается позади меня. Руками разводит мои ягодицы. Сжимая их, он говорит:

– Скажи мне, что ты чувствуешь.

Но я не в силах отвечать. Настолько поглощена наслаждением, что могу лишь тяжело дышать. Вдруг Эрик шепчет:

– Скажи нам, что ты чувствуешь, иначе мы остановимся.

– Нет… пожалуйста, не останавливайтесь… Не останавливайтесь… Мне очень приятно… – наконец выдавливаю я из себя.

Мне очень жарко.

Жар разливается по всему моему телу. Горю, и когда жар поднимается к голове, я кричу и падаю на Эрика. Парни тем временем продолжают двигаться во мне, жаждая наслаждения.

О боже… какие ощущения. Нажимаю на кнопку джакузи, и нас обволакивают пузырьки.

Я – между двумя титанами.

Они оба ласкают, кусают, имеют меня и проникают в меня.

Их упругие, прижатые друг к другу пенисы двигаются во мне, и по мне снова прокатывается волна наслаждения. Словно безумная, я кричу, прижимаясь к ним.

Плеск воды приглушает наши голоса, наши громкие вздохи, наши крики наслаждения. Но я их слышу. Слышу своего любимого, слышу Бьорна и саму себя, пока невероятный оргазм не охватывает всех троих.

Этой ночью, когда мы возвращаемся домой после пяти утра, чувствую себя обессиленной. Такси оставляет нас у ворот. На улице свежо. В сентябре в Германии уже холодает.

Эрик уверенно берет меня за руку, и мы молча идем к дому. Навстречу нам выбегают Трусишка и Кальмар. Мы балуем и тискаем их, они носятся вокруг нас, а затем куда-то исчезают.

На моих губах улыбка. Обожаю свою жизнь. Мне до сих пор не верится в то, что я вытворяла сегодня, но понимаю, что мне хочется это повторить.

Я просто какая-то сексуальная машина. Кто мог сказать мне об этом раньше?

Когда мы подходим ко входу в дом, я одергиваю Эрика и, глядя ему в глаза, мурлычу:

– Я люблю тебя и обожаю все, что мы с тобой делаем.

Он улыбается и шепчет у моих губ:

– Сейчас и навсегда, любимая.

Мы целуем друг друга …

Мы любим друг друга …

Мы обожаем друг друга…

Завершив ласковый поцелуй, он открывает дверь, и мы замечаем свет на кухне. Удивленно переглядываемся, идем туда и видим там Грациэлу и Декстера. Они целуются.

– Кхе… Кхе…

Новоиспеченная парочка поворачивается к нам, и я весело спрашиваю:

– Почему вы до сих пор не спите?

Не поднимаясь с колен Декстера, Грациэла с улыбкой отвечает:

– Нам захотелось пить, и мы решили сходить за чем-то освежающим.

На столе стоит бутылочка с розовой наклейкой, и Эрик, хитро поглядывая на меня, восклицает:

– Отличный выбор!

– Это точно, дружище. Moёt Chandon Rosado просто потрясающий.

Эрик ухмыляется. Я с улыбкой добавляю:

– Эти бутылочки с розовыми наклейками просто убийственны!

Смеясь, мы присаживаемся выпить с ними бокальчик, и пока Эрик перекидывается парой слов с Декстером, Грациэла поворачивается ко мне и шепчет:

– Если раньше этот мексиканец мне нравился, то теперь он сводит меня с ума.

– У вас все хорошо?

– Более чем! Великолепно!

Я рада. Думаю, иногда любовь бывает огромной-преогромной! И это – один из таких случаев.

Минут через пятнадцать прощаемся с влюбленными и идем к себе в комнату. Мы устали. Раздеваемся и ложимся в кровать. Эрик ласково ворошит мои волосы. Он знает, что я обожаю это.

– Засыпай, малышка, – шепчет он.

Сворачиваюсь клубочком в его объятиях и засыпаю счастливая.

Глава 13

Два дня спустя я чувствую себя разбитой.

У меня болит живот – видимо, скоро начнется менструация.

Ненавижу, когда мне так плохо. Почему со мной все именно так, тогда как мои подруги даже не подозревают о такой боли?

Иду в туалет – отпустило. Выйдя, принимаю обезболивающее. Меня расслабят таблетка и музыка. Беру iPod, надеваю наушники и слушаю:

Меня называют безумцем, за то что не замечаю, как мало ты мне даешь.

Меня называют безумцем, за то что прошу у луны за окном о тебе.

Закрываю глаза, и голос Пабло Альборана, как всегда, расслабляет меня. В конце концов я засыпаю.

Меня будят нежные и сладкие поцелуи. Открыв глаза, вижу перед собой Эрика. Снимаю наушники и слышу:

– Привет, малышка. Как ты?

– Плохо… Чертовски плохо, – шепчу я.

Он сразу напрягается. Увидев выражение его лица, поясняю:

– Началась менструация. Эта боль меня убивает.

Эрик понимающе кивает. В предыдущие месяцы он уже убедился в этом, поэтому говорит:

– Есть очень хорошее немецкое средство от такой боли.

– Какое? – спрашиваю с надеждой.

Я согласна на любое средство, лишь бы не испытывать этой мерзкой боли.

– Забеременеть. Ты забудешь о боли практически на год.