Ты только попроси. Или дай мне уйти

– Ну конечно, и поскольку твоя племянница очень воспитанная девушка, она сначала звонит сеньору Циммерману, а не тебе, и просится остановится в этом доме, а не в нашем, ведь так? Ты что, не помнишь, что произошло бы, если бы здесь не оказался Бьорн?

– Да помню я, успокойся, и этого больше не повторится.

Я слышу, как дверь прачечной открывается. Из окна вижу, что разъяренная Симона торопится к себе домой, а следом идет Норберт.

Что происходит?

Изумленная, провожаю их взглядом. Впервые на моей памяти эта простодушная парочка не пришла к согласию, и меня это немного обеспокоило. Однако больше меня волнует, кто такая Лайла, почему она звонит Эрику, а не своему дяде, и что было в последний раз.

Нужно как можно скорее поговорить с Симоной.

Вечером, когда мы с Эриком в спальне, я показываю ему свой мобильный и спрашиваю:

– Знаешь, какую мелодию я поставила на твой вызов?

Он бросает на меня взгляд, берет свой мобильный, набирает мой номер и улыбается, узнав мелодию ранчеры «Если нам позволят».

Влюбленные по уши, мы обнимаемся и сияем улыбками. Минут через пять, после долгих поцелуев, как только Эрик меня отпускает, спрашиваю:

– Я могу тебя кое о чем спросить?

– Конечно, дорогая. Можешь спрашивать что угодно.

– Ты дашь мне работу?

Эрик смотрит на меня. Потом улыбается, обнимает и говорит, приблизившись к моим губам:

– Я уже давно сказал тебе, малышка, что твой контракт возобновлен на всю жизнь.

Я смеюсь. Помню, что он сказал мне это в тот день, когда я послала ему цветы в кабинет, но продолжаю настаивать:

– Я имею в виду работу в офисе компании «Мюллер».

– Работу? – Отпуская меня, он спрашивает: – Зачем?

– Затем, что, когда Декстер и Грациэла уедут, я умру от скуки. Я привыкла работать, и мне не по душе праздная жизнь.

– Дорогая, я работаю за двоих.

– Но я хочу принимать в этом участие. Понимаю, что у тебя много денег, и…

– У нас, малышка, – прерывает он меня, – у нас. Прежде чем ты продолжишь, скажу, что тебе не нужно работать, потому что я свободно могу тебя содержать. Не хочу, чтобы моя жена была привязана к расписанию, не совпадающему с моим. Не хочу лишаться общения с тобой лишь потому, что тебе нужно выполнять какие-то обязанности. Поэтому тема закрыта.

– Ну конечно, тема закрыта.

Ему не понравился мой тон.

А мне не понравился его ответ. Подняв указательный палец, я говорю, не желая ссориться:

– Сегодня мы оставим эту тему, но, милый, учти на будущее, что мы обязательно к ней вернемся, понятно?

Эрик фыркает, кивает и уходит в ванную. Когда он выходит, я не даю ему опомниться и говорю:

– Мне нужно еще кое о чем тебя спросить.

Неловко глядя на меня, он садится на кровать и отвечает:

– Говори.

Я хожу по комнате. Мне хочется спросить его о Лайле, но не знаю, как это сделать. Меня раздражает, что эта девушка звонила ему и он ничего мне об этом не сказал. В конце концов, откинув нерешимость, выпаливаю:

– Кто такая Лайла, почему ты не сказал, что она тебе звонила, и почему она будет останавливаться в нашем доме?

Изумленный тем, что это имя прозвучало из моих уст, он спрашивает:

– Как ты об этом узнала?

Я меняюсь в лице.

Тук… тук… Ревность налетает смерчем.

Я прищуриваю глаза и с непонятным чувством, возникающим у меня при нехороших подозрениях, продолжаю расспрашивать:

– Напрашивается вопрос: почему ты не сказал мне, что девушка, которую я не знаю, звонила тебе и остановится у нас с завтрашнего дня? Теперь можешь сердиться, но знай, что я сержусь еще больше, потому что услышала это не от тебя.

– Она приезжает завтра?! – в шоке спрашивает он.

Выражение его лица говорит о том, что он искренен. Видимо, он забыл об этом. Тогда я отвечаю:

– Да. Еще чуть-чуть, и я узнала бы об этом, когда она уже сидела бы с нами за одним столом.

Эрик понимает меня – об этом кричит его взгляд. Подойдя ко мне, он произносит с высоты своего роста:

– Милая, в последнее время я так закрутился, что просто забыл тебе об этом рассказать. Прости, – и, увидев, что я не отвечаю, добавляет: – Это племянница Норберта и Симоны, она была лучшей подругой Ханны. Она позвонила мне и рассказала, что приезжает в Германию по работе. Я пригласил ее остановиться у нас.

– Почему?

– Она была очень дорога Ханне.

– У тебя с ней что-то было?

Мой вопрос его удивляет. Сделав шаг назад, он отвечает:

– Конечно же нет. Лайла – очаровательная девушка, но у нас никогда ничего не было. Джуд, почему ты об этом спрашиваешь?

– А с Бьорном?

Раскрыв рот от удивления и недовольно глядя на меня, Эрик отвечает:

– Насколько мне известно, нет. Послушай, даже если у них и было что-то, меня это не интересует и тебя тоже не должно интересовать. Или я должен волноваться из-за того, что ты переживаешь, что у Бьорна с ней была интрижка?

Видя, куда он клонит, мрачно гляжу на него и бормочу:

– Эрик, ради бога, не говори глупостей!

– Тогда не задавай подобных вопросов.

Я умолкаю. Не хочу говорить о том, что услышала от Симоны. И все же хочется проверить, что значило это «разве ты не помнишь, что произошло в прошлый раз?».

– Ты ревнуешь к Лайле?

Его прямой вопрос вынуждает меня дать ему прямой ответ: