Ты только попроси. Или дай мне уйти

Декстер изумленно смотрит на меня. Он, наверное, подумал, что я сошла с ума, поэтому поясняю:

– В мире множество детей мечтают о семье. Не думаю, что ребенок должен быть обязательно твоим, чтобы любить его, заботиться о нем и защищать его. Уверена, что, когда придет время, вы с Грациэлой сможете иметь своего ребенка, если только оба этого захотите. Вам лишь нужно поговорить об этом. Вот увидишь. Но сейчас, Декстер, наслаждайся Грациэлой и позволь ей тоже получать от тебя удовольствие. Сейчас – ваш час любить друг друга, веселиться, узнать друг друга поближе и не допустить, чтобы что-то огорчило вас.

Он улыбается, выпивает немного кофе и отвечает:

– С каждым днем я все больше понимаю своего беднягу друга. Ты – прекраснейшая женщина, не только внешне, но и внутри. Пусть Господь оберегает тебя долгие годы, моя дорогая Джудит.

– Спасибо, красавчик, – отвечаю я.

В этот момент открывается дверь на кухню, и я слышу, как Эрик шутливо произносит:

– Проклятый мексиканский прилипала, втихаря клеишь мою жену?

– Чувак, как только я узнал, что ей нравятся темненькие, то сразу обрел надежду!

Мы втроем хохочем. Никто не понял бы нашу особую дружбу. Но мы ее понимаем, и это единственное, что нас волнует.

Мы заканчиваем завтрак – пора выезжать. Я замечаю Симону и подхожу к ней. Из-за того, что в последнее время в доме столько народу и событий, мы почти не разговаривали. Интересуюсь:

– Симона, все в порядке?

Она кивает. Но я знаю, что это не так. Воспользовавшись моментом, когда мы оказываемся наедине, говорю ей:

– Я знаю, что с Лайлой не все в порядке, – и когда она изумленно смотрит на меня, добавляю: – Когда я вернусь сегодня вечером, нам нужно будет поговорить, хорошо?

Симона соглашается. Мы обнимаемся. Поцеловав ее, шепчу, прежде чем уйти:

– Увидимся позже.

– Удачи! – отвечает она с улыбкой.

В половине одиннадцатого мы едем по адресу, который мне указал Юрген. С нами Декстер, Грациэла, Лайла, Норберт и Флин. Мне не сидится на месте, хочется поскорее полетать на своем мотоцикле. Эрик надут. На месте нас уже ждут Марта и Артур. У Сони в последний момент не получилось приехать.

Последний раз я ездила на мотоцикле еще до свадьбы, и хотя во время медового месяца каталась на всяческих водных мотоциклах, это не то же самое. Жду не дождусь, когда оседлаю свой «Дукати».

Мы паркуемся, и вместе с Норбертом я иду регистрироваться. Эрик тем временем спускает мотоцикл с прицепа. Когда мне на спину крепят номер, я расплываюсь в улыбке. Подхожу к Эрику и, показывая его, вредничаю:

– Номер шестьдесят девять – сексуально, не так ли?

Мой безумный любимый улыбается.

Но его улыбка не до конца открыта. Понимаю, что он напряжен. Ему нужно расслабиться, но это может сделать лишь он сам. Когда появляется Юрген, мы с ним обнимаемся. Он тоже переполнен эмоциями из-за соревнований. Юрген вручает мне карту круга и, так же, как и мой отец в Хересе, вкратце объясняет, где подпрыгивать и на каких поворотах быть осторожнее, чтобы не упасть.

Эрик слушает нас. Запоминает все, что говорит Юрген, и когда тот уходит вместе с Лайлой, говорит, показывая мне на карту:

– Запомни, будь осторожней на десятом повороте и постарайся взять пятый поворот снаружи.

– Ладно, шеф, – весело киваю я, и он улыбается.

Флин ошеломлен при виде стольких мотоциклов и немного волнуется.

Они с Мартой провожают меня в раздевалку и помогают надеть комбинезон. Когда я наконец одета в свой мотокроссный костюм, мальчик смотрит на меня, пораженный:

– Как круто-о-о-о-о-о.

Я улыбаюсь. Марта берет за руку племянника, подмигивает мне и говорит:

– Джуд – наша личная супергероиня.

Мы возвращаемся к нашей группе, и Лайла при виде меня произносит:

– Ты невероятная.

– Спасибо, – улыбаюсь я.

Грациэла испуганно шепчет, сидя у Декстера на коленях:

– Джудит, ты уверена, что хочешь это сделать?

Держа шлем под мышкой, киваю:

– Уверенней не бывает.

Эрик смотрит на меня. Я смотрю на него.

Я улыбаюсь, но он не отвечает мне тем же.

Он боится. Я – нет.

Гонки разделены пополам. Мужчины и женщины. Соглашаюсь, хотя мне больше нравится, когда они смешаны. Мне сообщают, что я начинаю с третьего заезда. Когда начинаются первые заезды, я внимательно наблюдаю, слушая на своем iPod Guns N’ Roses. Тяжелая музыка всегда повышает адреналин в моей крови. Чтобы сражаться и выиграть, взволновано изучаю трек. Я никогда не ездила на этом круге, и мне нужно видеть, как действуют соперники, чтобы обойти их в гонке.

Рядом со мной Эрик тоже наблюдает, но молча. Он дает мне сконцентрироваться, но после каждого падения кого-нибудь из участников я читаю на его лице все, что он об этом думает.

Он в ужасе!

Когда просят приготовиться участников третьего заезда, я быстро чмокаю его и, надевая маску, говорю, не затягивая прощание:

– Я сейчас же вернусь. Подожди меня!

Завожу мотор и уезжаю.

Я знаю, что подняла пыль столбом, но не могу прощаться, словно отправляюсь на войну. Я лишь сделаю один заезд, который длится едва ли семь минут.