Ты только попроси. Или дай мне уйти

– А как я испугалась! Я думала, что Эрик умрет от страха. Вы представить себе не можете, как он неистовствовал. Мне чуть не пришлось дать ему пару пощечин, чтобы он выпустил тебя из объятий и «скорая помощь» смогла тебя забрать.

– Он, наверное, пережил то же самое, что и тогда, с Ханной. Бедняжка, – в ужасе шепчу я.

Все мы понимаем, что именно это он и вспомнил. Тогда он присутствовал там.

Мысль о том, что Эрик, мой любимый, пережил такой страшный момент, отозвалась болью в моей душе.

И тогда Соня произносит:

– У него заплаканные глаза. Я – его мать и понимаю это.

– Мама, ты только не вздумай сказать ему об этом. Ты же знаешь, какой он.

Открывается дверь, заходит Эрик. Подходит ко мне и говорит:

– Тебе шлют поцелуи Норберт и Симона. Я сказал, что им незачем приезжать, потому что завтра ты уже будешь дома.

Киваю. Бедняги. Они, наверное, очень переживают.

– Сынок, ты в порядке?

Эрик смотрит на мать. Он понимает, почему она спрашивает об этом, и, не зацикливаясь на том, что показал всем свои эмоции, отвечает:

– Да, теперь, когда я вижу, что Джуд в порядке.

Этот комментарий заставляет меня улыбнуться. Действительно, Эрик – тот еще крепкий орешек! Но сегодня он показал мне другую свою сторону, о которой я ничего не знала. Он снова доказал мне, как сильно любит меня и как я нужна ему.

Несколько часов спустя палата наполняется людьми. Приезжают Декстер, Грациэла, Лайла и Флин, который обнимает меня, берет мою руку и не желает, чтобы кто-то нас разлучил. Затем приезжают Фрида, Андрес и Бьорн. Они привозят мне чудесный букет оранжевых лилий, который я с благодарностью принимаю. Все вокруг меня разговаривают. Подойдя ко мне ближе, Бьорн шепчет с беспокойным видом:

– Ну и напугала же ты нас, горячая голова.

– Знаю. Я не хотела.

– Ты в порядке?

Киваю. К нам подходит Эрик. Бьорн спрашивает:

– Вам что-нибудь нужно?

Отрицаю и улыбаюсь. Бьорн кладет руку на плечо другу и говорит:

– Привезти вам что-нибудь из дому?

Эрик смотрит на него. Затем поворачивается ко мне и отвечает:

– Нам не помешала бы какая-нибудь одежда для Джуд. У нас здесь только ее гоночный костюм. Не думаю, что она сможет завтра выйти в нем из больницы.

– Я чуть позже заеду к вам домой. Симона все приготовит, и я привезу вам одежду сегодня вечером, – говорит Бьорн.

Мой прекрасный любимый улыбается и, поцеловав меня в лоб, отвечает:

– Бьорн, не нужно приезжать сегодня вечером. Будет вполне нормально, если ты заедешь завтра утром.

– Я могу привезти, – вмешивается Лайла. – Бьорну не обязательно заезжать к вам домой.

– Для меня это совсем не сложно, – настаивает наш друг.

Эрик, который ни о чем не догадывается, смотрит на них и предлагает:

– А если Бьорн заедет за тобой и вы приедете вместе?

Девушка с привычным ей бойким выражением лица смотрит на нашего друга и отвечает:

– Ах, нет… Я не могу. Как раз завтра утром у меня встреча.

Бьорн кивает, бросает на меня взгляд, а я лишь улыбаюсь. Тема закрыта.

Глава 17

Проходят дни, и мне явно становится лучше. В четверг я с сожалением прощаюсь с Грациэлой и Декстером – они возвращаются в Мексику. Но мы обещаем друг другу обязательно встретиться, там или здесь.

Я буду тосковать по общению с Грациэлой. Это такая хорошая девушка, что невозможно по ней не скучать. Лайла до сих пор у нас. Честно говоря, она очень приятная. Я еще не разговаривала с Симоной, но со мной, по крайней мере, она ведет себя очень любезно.

Эрик снова уезжает в больницу. Ему нужно обследовать зрение. Марта разрешает мне зайти вместе с ним, пока она будет его осматривать, и я в ужасе наблюдаю за тем, что с ним делают. Когда осмотр заканчивается, мы все втроем садимся в кабинете Марты, и она спрашивает:

– У тебя болела голова в последнее время?

– Пару раз.

Услышав это, я возмущаюсь:

– И почему ты мне об этом не говорил?

– Потому что не хотел тебя беспокоить, – отвечает Эрик.

Я фыркаю, а Марта просит меня успокоиться и продолжает:

– Эрик, на данный момент все хорошо, но если у тебя опять начнутся головные боли, скажи мне об этом, договорились?

Он кивает. Когда мы выходим из больницы, мой немец смотрит на меня и шепчет:

– Улыбнись, и я тоже улыбнусь.

Спустя несколько дней, когда я чувствую себя намного лучше после аварии, звоню отцу и рассказываю о происшедшем. Как всегда, он в ужасе и сердится, что я не рассказала ему все сразу, но в очередной раз все прощает. Я его обожаю.

Рассказываю об этом и сестре, но это – совсем другая опера. Ракель приходит в ярость, ругается и обзывает меня безмозглой, потому что я до сих пор гоняю на мотоцикле. Я слушаю ее… слушаю… слушаю, а когда уже готова послать ее ко всем чертям, понимаю, как же сильно люблю ее, и продолжаю слушать. Другого выхода нет.

Когда она наконец выговаривается, я спрашиваю ее о Хуане Альберто. От Эрика мне известно, что после Бельгии он снова поехал в Испанию, поэтому не удивляюсь ее сообщению о встрече с ним в Хересе. Но сейчас он уже вернулся в Мексику, хотя каждые два-три дня звонит ей по телефону.