Ты только попроси. Или дай мне уйти

Эрик улыбается и, прижимая меня к себе, отвечает:

– Я знаю, малышка… Я знаю.

Мы танцуем, обнявшись, и улыбаемся, напевая:

Если нам позволят, мы найдем уголок рядом с солнцем.
Если нам позволят, мы сделаем бархатный ковер из облаков.
И там, рядышком друг с другом, где рукой подать до Бога, сделаем то, о чем мы мечтали.
Если нам позволят, я возьму тебя, сердце мое, за руку и уведу тебя туда.
Если нам позволят, мы забудем обо все-о-о-о-ом. Если нам позволят…
Быть в его объятиях – самый лучший бальзам от моих сомнений.
Быть в его объятиях – лучшее, что происходило в моей жизни.
Быть в его объятиях – значит чувствовать себя любимой и спокойной.

Когда песня заканчивается, позволяю ему вести себя. Не отрываясь друг от друга, мы садимся на диван. Я балдею от его поцелуев. Когда наши губы отстраняются, он с лукавым видом говорит:

– О том, что ты сказала «какая жа-а-а-а-а-а-алость» по поводу отъезда Лайлы, ты меня не обманешь. Что у вас происходит?

Мне понравилось его замечание, но я не отвечаю на него, а спрашиваю в свою очередь:

– Что это значит, что ты едешь в Лондон?

– Это по работе, дорогая.

– На сколько дней?

– На три. В общей сложности – на четыре.

– И когда ты думал мне об этом сказать?

– Ну, за несколько дней, – и добавляет, увидев мое выражение: – Ты знаешь, что там…

– …там – Аманда, так?

Эрик смотри на меня пристально, но я выдерживаю его взгляд.

Как всегда, когда речь заходит об Аманде, между нами возрастает напряжение. Но вскоре он говорит:

– Когда ты все-таки будешь мне доверять? Я думаю, что уже достаточно доказал, что…

– Это Аманда… – прерываю его. – Как я могу ей доверять?

Он машет головой, закрывает глаза и произносит:

– Дорогая, если ты так подозрительна, то езжай со мной. Поехали со мной. Мне нечего от тебя скрывать. Я еду работать, и все. Я – глава семьи, и от меня ожидают именно этого.

Я его понимаю. Он прав больше, чем святой, но Аманда… Лайла… Из-за этих стерв я становлюсь недоверчивой – но не к нему, а к ним.

Эрик встает. Подходит к бару и, не сводя с меня глаз, наливает себе виски под звуки песни «Мне тебя не хватает»[25] Луиса Мигеля. Затем возвращается на диван и, присаживаясь рядом со мной, приказывает:

– Ложись.

Я удивленно смотрю на него, а он продолжает настаивать:

– Я жду.

Делаю то, о чем он меня просит. Его похотливый взгляд обжигает.

Когда я ложусь, он заводит руки под мое удобное хлопковое платье и, потянув за трусики, снимает их. Хорошо, что хоть не порвал.

Его взгляд возбуждает.

– Согни ноги и разведи их, – шепчет он.

Вау-у-у-у-у… Секс! Но, немного смутившись, говорю:

– Эрик, в любой момент может войти Лайла и…

– Выполняй, – требует он.

Завороженная его взглядом и крайне возбужденная его приказом, повинуюсь.

Он подкладывает подушку мне под попку и, когда мой таз оказывается на желаемой им высоте, берет бокал с виски, поливает мою киску тоненькой струйкой и шепчет:

– Малышка, как говорится в песне, я хочу проживать такие моменты только с тобой. Я хочу испить только тебя.

Он прижимает рот к моей возбужденной и влажной киске, отчего я тяжело вздыхаю. Его ласки сводят с ума. Когда он прижимает язык к клитору и покусывает его, из меня вырывается стон.

Я с ним улетаю.

О да… Да!

Позволяю, чтобы его руки развели мои ноги пошире, а его требовательный рот облизывает, посасывает и покусывает меня, доводя до дрожи. Он уносит меня на седьмое небо, на восьмое, туда, куда ему хочется. Я его обожаю.

Впиваюсь руками в диван и чувствую, как дрожат ноги. Наслаждаюсь этими моментами, слыша собственные стоны, а он играет во мне языком. Он обладает мной своим языком, и я открываюсь перед ним, словно цветок.

Меня обдают волны жара. Доведенная до безумия, отпускаю диван и с силой впиваюсь ему в волосы. Прижимаю его к своему центру удовольствия, страстно желая, чтобы это неимоверно сильное наслаждение никогда не заканчивалось… никогда… никогда…

Увидев мое желание, любимый отстраняется от меня. Со взглядом, настолько властным, который растопил бы сам Северный полюс, он развязывает на своих домашних штанах веревку и приказывает:

– Поднимись. Развернись и облокотись на спинку дивана.

Без промедления выполняю его приказ. Однако Эрик, не дожидаясь, пока я облокочусь, обхватывает меня за талию и врезается в меня.

Я падаю на спинку дивана, а он шепчет мне на ухо:

– Малышка, я хочу… желаю… жажду иметь только тебя.

Его безумно сексуальный голос и то, как он страстно и властно в меня врезается, сводят с ума. Он мощно таранит меня, и из нас, как всегда, выплескивается наша дикая натура. Мы отдаемся чистому наслаждению.