Ты умеешь хранить секреты?

– Это Джемайма позвонила тому парню, не я! – отчаянно кричу я, догоняя его. – Я пыталась остановить ее… Джек, ты знаешь меня. Да, я сказала Джемайме о твоей поездке в Шотландию! Потому что была обижена, рассержена и… так уж вышло. Понимаю, что зря не сдержалась! Но… но ты тоже ошибся, а я тебя простила.

Он даже не смотрит на меня. Не хочет дать ни единого шанса. И тут подкатывает его серебристая машина, и он открывает дверцу.

Я вне себя от паники.

– Джек, это была не я! Не я. Ты должен мне поверить. Я не потому спрашивала о Шотландии. И вовсе не собиралась торговать твоими секретами!

Слезы струятся по моему лицу, я нетерпеливо их смахиваю.

– Я даже не желала знать твоих важных секретов! Просто хотела, чтобы ты поделился своими маленькими тайнами. Маленькими глупыми тайнами. Все мечтала узнать тебя получше… как ты – меня.

Но он так и не оборачивается. Негромкий щелчок дверцы – и машина отъезжает. А я остаюсь на тротуаре одна.

26

И стою… стою… долго, щурясь от бьющего в лицо ветра, глядя в ту сторону, где исчезла машина Джека. В ушах по-прежнему звучит его голос. Перед глазами по-прежнему мелькает его лицо. И он по-прежнему смотрит на меня. Так, словно видит впервые.

Судорога боли проходит по телу, я едва сдерживаю крик. Если бы я вела себя иначе… действовала решительнее… вытолкала Джемайму и ее приятеля из фойе… сразу все объяснила Джеку… Не ждала, пока Джемайма наговорит вздора…

Но я молчала. И пальцем не пошевелила, чтобы себя защитить. А теперь слишком поздно.

Из ворот выходят зрители, смеясь и споря, стоит ли взять такси.

– С вами все в порядке? – участливо спрашивает самый любопытный, и я вздрагиваю.

– Да. Спасибо.

В последний раз смотрю в точку, где растворилась машина Джека, поворачиваюсь и медленно бреду назад.

Лиззи и Джемайма все еще там, в маленьком кабинете. Джемайма в ужасе жмется в угол. Разъяренная Лиззи наступает на нее:

– …эгоистичная, инфантильная сучка! Меня от тебя тошнит, поняла?

От кого-то я слышала, что среди коллег-адвокатов Лиззи считается настоящим ротвейлером: уж если вцепится – жди беды. Раньше я не понимала, что они имеют в виду, но теперь, видя, как она, с горящими яростью глазами, мечется по комнате, честно говоря, сама начинаю побаиваться.

– Эмма, останови ее, – умоляет Джемайма. – Не позволяй ей кричать на меня!

– И… и что? Что там было? – спрашивает Лиззи, увидев меня. Лицо ее на миг освещается надеждой.

Я уныло качаю головой:

– Он… уехал. И мне не хочется говорить об этом.

– О, Эмма, – вздыхает Лиззи, кусая губы.

– Не нужно… иначе сейчас заплачу, – прошу я. Приваливаюсь к стене и глубоко дышу, стараясь взять себя в руки. – Кстати, где ее приятель? – Я тычу пальцем в Джемайму.

– Его вышвырнули, – с удовлетворением сообщает Лиззи. – Пытался сфотографировать судью Хью Морриса в трико, и толпа адвокатов окружила его и выкинула за дверь.

– Джемайма, слушай внимательно, – начинаю я, заставляя себя выдержать безмятежный взгляд ее голубых глазок. – Ты не должна позволять Мику копать дальше. Не должна.

– Знаю, – угрюмо кивает Джемайма. – Я уже поговорила с ним. Лиззи заставила. Он не будет лезть в это дело.

– Почему ты в этом уверена?

– Побоится разозлить мамочку. Он столько с нее имеет, что не захочет терять деньги.

Я бросаю на Лиззи вопросительный взгляд: «Можно ей доверять?» Она с сомнением пожимает плечами.

– Джемайма, предупреждаю… – Я подхожу к двери, оборачиваюсь и строго свожу брови. – Если что-нибудь выйдет наружу… хоть слово… я всем расскажу, что ты храпишь!

– Ничего подобного! Я не храплю, – возмущается Джемайма.

– Еще как! – поддерживает меня Лиззи. – Особенно когда выпьешь лишнего. И я лично сообщу всем твоим приятелям, что пальто «Донна Каран» ты на самом деле купила в магазине уцененных товаров.

Джемайма издает приглушенный стон.

– Ничего подобного, – протестует она, краснея.

– Купила! Я сама видела пакет, – подключаюсь я. – И кроме того, мы направо и налево раззвоним о том, что однажды ты высморкалась в салфетку.

Джемайма в ужасе зажимает рот ладонью.

– …и что жемчуг у тебя не настоящий, а культивированный…

– …и что твой снимок с принцем Уильямом – это монтаж…

– …и объясним каждому, кто вздумает за тобой ухаживать, что ты охотишься за обручальным колечком, – заканчиваю я, благодарно глядя на Лиззи.

– Ладно, ладно, – бормочет Джемайма едва ли не в слезах. – Обещаю, что обо всем забуду. Только, пожалуйста, никому о магазине уцененных товаров! Ради бога! Я могу идти? Лиззи?

– Можешь, – презрительно бросает Лиззи, и Джемайма как ошпаренная вылетает из комнаты.

Как только дверь за ней захлопывается, я смотрю на Лиззи.

– А что, этот снимок действительно монтаж?

– Ну да! Разве я не сказала? Как-то работала на ее компьютере, открыла файл – и что же увидела?! Она просто приделала свою голову к фигуре другой девушки.

Я невольно хихикаю.

– Нет, она просто невероятна!

И внезапно ослабев, падаю на стул. Мы обе молчим. Из зала доносятся взрывы смеха. Кто-то, проходя мимо двери, рассуждает о несовершенстве современной судебной системы…

– Он даже не захотел тебя выслушать? – спрашивает наконец Лиззи.

– Нет, просто уехал.