Ты умница, детка!

— Вкусно пахнет, — повел он носом.

Влада с удовлетворением подметила, что он переоделся и умылся, а не расхаживает по дому лохматый и в пижаме. Его отцу можно многому поучиться у сына. Впрочем, ее отношение к Бурову, скорее всего, отдавало предвзятостью. То, что вот уже несколько дней видит его не иначе, как в халате, можно было списать на болезнь. Кстати, с ним как быть? Зайти, проверить, как он там, или не проявлять излишнюю заботливость, за которую все равно не услышит слов благодарности?

— Любишь сырники? — поинтересовалась Влада.

— Очень! — потянулся Павлик к румяному кругляшу.

— Давай, немного подождем, да и горячие они еще… — перехватила Влада его руку. — Пойдем сначала сделаем зарядку? На свежем воздухе и вдвоем, — подмигнула она ему.

— Ну пойдем… — без энтузиазма отреагировал ребенок.

Ничего, привыкнет, если будет делать это ежедневно. И эту мысль ей предстоит ему внушить.

Вместе они вышли во двор и отправились на спортивную площадку. Влада подобрала комплекс упражнений, подходящий для возраста Павлика, и выучила их наизусть. Показав ребенку, как делать первое упражнение, с тайной радостью подметила, как загорелись интересом его глаза. Ну а дальше дело пошло еще веселее. После пятнадцатиминутной зарядки Павлик выглядел уставшим, но довольным. Вот теперь можно было и позавтракать.

— А мы сегодня пойдем снова в парк? — поинтересовался Павлик на пути к дому.

— А ты хочешь? — приобняла его Влада.

Странным образом, но проводить с ним время ей нравилось. Занятия, конечно, утомляли, но к этому Влада относилась как к работе. А вот вчера, когда гуляли с ним в парке, она и сама получила удовольствие. До этого последний раз она каталась на аттракционах, наверное, еще в детстве. И сейчас, когда Павлик затащил ее с собой в какую-то бешеную лодку, она хапнула столько адреналина, что еще и сегодня слышала его отголоски в душе. А в детстве она не боялась ничего.

— Очень хочу! Мне даже снились сегодня карусели.

— Ну тогда обязательно пойдем! Если даже снились… — рассмеялась Влада.

Так, смеющейся она и вошла в кухню, чтобы стать свидетельницей того, как Буров преспокойно сидит за столом и поглощает сырники. И сметанку на поленился достать. Хорошо хоть нажарила она их много.

— Вижу, вам намного лучше, — съехидничала Влада, ставя на стол тарелки для себя и Павлика.

— Кажется, да, но температура все еще есть, — не захотел расслышать скрытый подтекст в ее словах Буров. — Но думаю, завтра уже смогу отправиться на работу.

— Мне, конечно, все равно, но доктор, помнится, запретил это делать. Как и прописал постельный режим…

— Если я буду валяться в постели, то умру от голода, холода и одиночества, — изрек Буров. — В этом доме до меня никому нет дела, — еще и добавил.

И кому до него должно быть дело? Ей, что ли? Ну уж нет! Она здесь не ради него, как и сырники эти жарила не для него. Но ничего говорить Влада не стала, конечно же.

— М-м-м, как вкусно! — ел и нахваливал Павлик. — Ирина Леонидовна так не умеет… У нее не вкусно получается и кисло…

— А Влада у нас умница, на все руки мастер! — зачем-то сказал Буров.

— А это плохо? — припечатала его взглядом Влада.

Не хотелось устраивать разборки с отцом при сыне. Но если он и дальше продолжит идиотничать, она может не сдержаться.

— Ну что ты! Это просто замечательно! Я не встречал раньше настолько идеальных женщин, — продолжил ерничать Буров.

— Ну что вы! — не сдержалась-таки Влада. — Нет предела совершенству. И на солнце есть пятна… — замолчала, бросив взгляд на Павлика. Тот сидел, раскрыв рот и переводя глаза с отца на нее.

Заметил это и Буров и, слава богу, замолчал. Дальше завтрак протекал в тишине и относительном покое. Если не считать того, что внутри Влады все клокотало. Да что же это за мужчина, что выводит ее из себя одним своим видом! А уж о его поведении и вовсе говорить не приходится — хам, каких еще поискать, и совершенно невоспитанный тип. И даже то, что его мать была неблагополучной женщиной, не может служить оправданием. Ему сколько лет? Не меньше тридцати. И к такому возрасту он ничему не научился? А значит, уже и не научится. Но попробовать стоит, — хмыкнула про себя Влада. И сыграло роль то, что она не привыкла сдаваться ни в чем.

— Я собираться?.. — вскочил Павлик из-за стола, когда завтрак подошел к концу.

— И куда же? — угрюмо поинтересовался его отец.

К перепадам настроения у Бурова Влада тоже уже начинала привыкать. Вот только за сегодняшнее утро оно сменилось трижды: довольное — ироничное — ворчливое… Ужасно капризный и непредсказуемый тип! — заклеймила его Влада, опять же про себя.

— Мы с Владой идем в парк, кататься на каруселях! — на бегу бросил Павлик и скрылся за дверью.

— В парк? — посмотрел на нее Буров.

— Да. А это запрещено? — включила она воду, чтобы помыть посуду.

— Да нет… — протянул Буров. — Похоже, тебе это нравится не меньше Пашки…

Все! Это и стало последней каплей. Влада выключила воду и резко развернулась к нему лицом.