Ты умрешь красивой

Она выскочила из своей квартиры и взлетела по ступеням на последнюю площадку. Дверь у Эмиля была приоткрыта. Она взялась за ручку, замерев на секунду. Вопроса, заходить или не заходить, даже не возникло. Она прислушивалась к тому, что происходило внутри. В квартире стояла мертвая тишина. Теперь гадай: то ли Эмиль в стены стрелял, то ли маньяк палил по нему, то ли он – по маньяку, и теперь охотник выжидает, когда жертва высунет нос из укрытия.

Она толкнула входную дверь, заглянула внутрь. Темно, только откуда-то справа – судя по всему, из кабинета Эмиля – в гостиную и коридор льется неяркий свет. Вера пересекла прихожую, подошла к распахнутым настежь стеклянным дверям, за которыми под покровом полумрака царил знакомый беспорядок. С улицы в распахнутые окна с раздвинутыми шторами лилось тусклое сияние уличного освещения, подсвеченного миганием светофора. Оно смешивалось с лучом света, идущим от двери в кабинет.

И в этот момент из нее вылетел Эмиль.

Одним легким прыжком он, одетый в черную толстовку с капюшоном на голове, преодолел метра два и оказался на венском стуле. С сиденья он перескочил на спинку, оттолкнулся от нее носками, перелетел на другой стул. Стул опасно покачнулся. Секунду-две как циркач балансировал ступнями – одна на спинке, другая на царге. Прыжок, и он уже бежит мимо Веры по спинке дивана, как канатоходец, какой-то персонаж компьютерной игры – черный ассасин или ниндзя.

Он собирался прыгнуть за стол, уже пригнулся, но в поле его зрения попала Вера.

– Убирайся отсюда к чертям! – через плечо крикнул Эмиль. Глаза его сверкнули стальным огнем из глубины черного капюшона.

Выстрел.

Эмиль взмахивает руками и подстреленной птицей летит куда-то за диван. Пуля угодила между лопаток. Вера ахнула, зажав рот руками.

В светлеющем прямоугольнике той самой двери, из-за которой вылетел Эмиль, показалось темное очертание какого-то человека. Вера была ослеплена произошедшим, оглушена выстрелом, в глазах рябило и мерцало. Все, что она могла слышать, – собственное скулящее завывание. Эмиль мертв…

– Уходите, мадемуазель. – Незнакомец шагнул в гостиную. Голос она узнала тотчас же, но теперь он звучал жестче, без заискивающих ноток. Мелек Рафаэлли, наполовину алжирец, наполовину француз, убивший больше дюжины человек и… теперь еще Эмиля. Одетый в темные брюки и водолазку, он почти сливался с полумраком. В одной руке – пистолет, в другой – прямой китайский меч с инкрустированной рукояткой и красной кисточкой на шашечке.

Вера не двигалась с места. Она надеялась, что Эмиль все-таки выжил, ждала, что он издаст хоть какой-нибудь звук, но за диваном было тихо. Нет, попало в спину, наверное, задело позвоночник, сердце…

Мелек засунул пистолет за пояс брюк и поднял меч обеими руками так, что лезвие смотрело вниз. Уличное освещение отразилось от стали, бросив на стену блик. Взгляд Мелека был прикован к полу. Со всего размаху он ударил туда, где должен был находиться Эмиль. Вера с криком метнулась к спинке дивана, увидев живого и невредимого шефа, сидящего на полу и пытающегося отползти. Мелек выдернул меч из пола и набросился на противника во второй раз. Лезвие вонзилось в ковер между ног Эмиля – чудом тот отскочил к стене. Куда дальше?

Третий раз оказался неудачным, Эмиль было рванул влево, но меч угодил в его кеду, пригвоздив стопу к паркету. Сдавленный, вырвавшийся сквозь зубы стон заставил сердце Веры сжаться. Победитель отпустил меч, оставив его торчать в ноге побежденного, шагнул назад, вырвал из-за пояса пистолет и прицелился.

– Пожалуйста, не надо! – взмолилась Вера.

– Пожалуйста, не надо? – скривившись, переспросил ее Мелек. – Пожалуйста, не надо?

Комната мерцала то красным, то зеленым. Вера уже привыкла к темноте. Она хорошо видела его рябое лицо, тощую шею, выглядывающую из воротничка водолазки, кисти рук, в которых он сжимал оружие. В свете то красного, то зеленого картинка казалась нереальной, точно из комикса.

– Пожалуйста, не надо? – наступал Мелек, повторяя одну и ту же фразу, заставляя ее звучать все зловещее и злобно кривясь при этом – чистый Джокер в исполнении Хита Леджера. – Он обрек моего сына на смерть! Стефана бросили, как сбитое животное, валяться у обочины. Один подонок избил его, второй – воспитал чудовище! А что касается этого, называющего себя сыщиком, так он и вовсе палец о палец не ударил, чтобы найти ребенка!

Вера быстро переводила взгляд с меча, торчавшего из ноги Эмиля, на Мелека и обратно.

– Назовите мне хоть одну причину, почему я не должен его сейчас пристрелить, как собаку? Размозжить ему лицо, поскольку, видимо, на нем бронежилет под толстовкой. Ты ждал меня! Сидел в наушниках у компьютера, с открытой дверью, трусливый и никчемный флик!