Ты умрёшь завтра(СИ)

     На реализацию идеи мотодельтаплана Петя потратил два года. Первой и главной проблемой являлся двигатель, достать который было просто неоткуда. Но затем Пете пришло в голову, что участковый Полищук уже несколько лет перемещается по городу пешком, значит, его транспортное средство приказало долго жить. Предположение оказалось верным, Полищуковский ИЖ-49 давно выработал свой моторесурс, к эксплуатации был непригоден и восстановлению не подлежал, потому что достать запчасти не представлялось возможным. Впрочем, такая же участь постигла половину городского автопарка, — большая часть грузовиков и автобусов стояла на приколе и отчаянно ржавела. И с каждым годом количество техники, отданной на волю ветрам и дождям, увеличивалось.

     Петя, памятуя, как в былые времена у него складывались отношения с участковым, предстоящей беседе не очень радовался, но деваться ему было некуда.

     — На кой он тебе черт сдался? — рявкнул на парня подозрительный Полищук.

     — Мне мотор нужен. Я самолет строю.

     — Шею сломать? Эх, Петька, лучше бы ты конфеты тырил. Как-то спокойнее было.

     — Казимир Григорьевич, так ведь конфеты в магазин второй год не завозят.

     — И слава Богу, у меня хлопот меньше! — снова гаркнул участковый, не заметив, что противоречит сам себе, но тут же тон поубавил, продолжил отечески. — Ну на хрена тебе этот самолет? Убьешься же!

     — Убьешься — не убьешься. Это не так уж и важно.

     — Смотри-ка, какой умный стал. А что важно то?

     — Важно его построить. Каждый человек должен построить свой самолет…

     Прижимистый Полищук в метафизику Петиных посылов вникать не хотел, да и не умел, и долго не соглашался отдать бесполезный металлолом парню в пользование, но, в конце концов, уступил. Годы сказывались, терял куркульскую хватку Казимир Григорьевич, непростительно добрел, да и к Петьке с теплотой относился, как к сыну почти, потому что много лет они тесно общались, имели, так сказать, одно на двоих прошлое, хотя и с разной уголовной направленностью. Ну да кого теперь это интересовало?

     Из старого мотоцикла Петр извлек двигатель, освободил его от коробки передач, восстановил карбюратор и выточил новый поршень, благо заводские мощности пока позволяли. После тщательной наладки реанимированный двигатель заработал. С пропеллером хлопот оказалось больше. Чертежи Петр выполнил по всем правилам, как заправский инженер-конструктор, да только изготовить такую хитрую штуковину никто не брался. Петя плюнул и решил делать сам. Всю зиму и весну, вплоть до начала лета 81-го Петр упорно стругал пропеллер. Пять заготовок запорол, два готовых винта отбраковал, но технологию отладил, и восьмой пропеллер вышел на славу. Рама, шасси, кресло и механизмы управления так же требовали тщательности и кропотливости, но в целом проблемой не являлись, и уже к концу июля Петр Маслов вывел свое детище на испытания. Но аппарат от земли не оторвался, не хватило мощности. Петю это расстроило, но не остановило. Он вернул дельтаплан в «сборочный цех», коим являлся гараж соседа, используемый последним, как склад для всякого хлама, и разобрал свой СЛА до винтика. Болтовые соединения Петр заменил сварными, все, что было можно, облегчил, собрал назад, и, полный энтузиазма, снова вывел свой мотопланер на стартовую полосу. В конце августа Петя осуществил первый управляемый полет на собранном собственными руками самолете. Этот полет был не высок, и не долог, метров двадцать. Мощности двигателя по-прежнему катастрофически не хватало. Но хуже всего было не это, а все отчетливее проявляющийся топливный кризис. В последнее время бензин достать было невозможно, а Петины запасы иссякли, осталась последняя канистра. Еще в прошлом году горючее стало дефицитом, даже Черный Мао теперь редко на глаза показывался, потому что ловить ему в городе было нечего. Да и чем подлые микроорганизмы могли поживиться, когда автотранспорт практически не работал, а завод относился к своей базе ГСМ, как к стратегическому объекту. Территория базы горюче-смазочных материалов находилась под наблюдением армии, вооруженной автоматами (от людей) и огнетушителями (от Черного Мао), а начальник базы ГСМ Сливко Павел Геннадьевич просто зверел, стоило заикнуться о литре бензина. Впрочем, товарищ Сливко зверел по любому поводу, и началось это много лет назад, с того злополучного дня, когда Черный Мао отъел у него часть руки.

     Петя оказался на перепутье. С одной стороны его самолет уже почти летал, и нужно то было еще одно усилие, последний рывок!.. Но с другой стороны, какой смысл пытаться увеличить мощность двигателя или облегчить конструкцию, когда в городе не достать для него топлива?.. Петр запер свой СЛА в гараже и отправился за советом к Никодиму.

     — Не знаю, что теперь делать, — сознался он, предварительно поведав товарищу о возникших трудностях.

     — Дистилляция, — отозвался Никодим, наблюдая сквозь окно военный патруль. Три темные фигуры в касках и плащ-палатках, с автоматами на плечах, неторопливо удалялись в сторону гарнизона. — Процесс очистки жидкости методом выпаривания, с последующей конденсацией.