Ты умрёшь завтра(СИ)

     Поворотов Леонид Валерьевич, по роду службы обязанный к волнениям народа относиться внимательно, отправился в расположение гарнизона выяснить, что именно происходит, но к командиру гарнизона полковнику Рубакову не попал, а попал к замполиту Котавасеву, служившего в чине майора, и капитану Особого Отдела Червякину. Майор Котавасев имел массивное квадратное тело среднего роста, в плечах сажень косая, ладони — лапища, на ногах стоял твердо, будто в землю вкопанный, а лицом был красен, как пролетарское знамя, ровную алость которого немного портили синие мешки под глазами и мутные зрачки в желтоватых глазных яблоках. Одним словом майор Котавасев смахивал на средний танк, у которого вместо артиллерийского орудия в башню вмонтировали излучатель психического действия, — майор одним своим видом вызывал страх, а то и панику. Капитан Червякин, напротив, был худ, плюгав, рост имел ниже среднего, носил круглые очки с толстыми линзами, отчего глаза его казались навыкате, а под жидкими усиками прятал узкие длинные губы, которые иногда выпячивались, открывая наблюдателю свое родство с земноводными. Особист вел себя тихо, на стуле сидел неподвижно, точно хамелеон в засаде, и трогательно так складывал на колени ладони, словно прилежный ученик за партой. В общем, такой себе рядовой чиновник канцелярии смерти.

     — Здравствуйте, товарищи. Я гм… Поворотов моя фамилия, — заикаясь представился Леонид Валерьевич, робея под пристальным взором майора Котавасева. — Я гм… председатель городского исполкома.

     — Документ! — потребовал замполит, сделав ударение на второй слог.

     Леонид Валерьевич документы предоставил, майор их внимательно просмотрел и передал капитану Червякину. Тот бумаги изучил еще более детально, после чего вернул их владельцу, присовокупив от себя толстенькую папку. В папке Поворотов обнаружил утвержденный план застройки территории под воинскую часть.

     — Ну что ж… Раз все официально разрешено и гм… утверждено, не смею чинить препятствия, — согласился Леонид Валерьевич, но все же осторожно полюбопытствовал о причине появления военных в Красном, на что получил ответ замполита, что не его это собачье дело, задумался, попытался возразить:

     — Но люди волнуются… Неизвестность, она же пугает…

     На это капитан Червякин, облизнув губы, вкрадчиво ответил:

     — Мы, товарищ Поворотов, проследим, чтобы решения Партии народные волнения не вызывали.

     С тем председатель горисполкома и покинул неразговорчивых офицеров.

     Ничего не смог выяснить и директор завода Огрехин. По линии своего министерства он уже получил приказ оказывать военным всяческую поддержку, и отправил в расположение части три строительных бригады, оснащенные сваебоями и бетономешалками, как военные того затребовали. Доктора Чеха и почтальона Семыгина тоже интересовали и настораживали текущие события в городе, но офицерский состав на контакт не шел, а солдаты, отпускаемые по выходным в увольнения, понятия не имели, что тут делают, и что делать им прикажут назавтра. Гражданские же, прибывшие на вертолете, оберегались армией так, словно являлись послами вражеских государств, — даже если кому-то из них требовалось выбраться в город, его сопровождал военный конвой. Но вскоре надменным солдафонам пришлось гордыню свою поубавить.

     В конце июня 1971-го года, когда строители уже поставили деревянные солдатские бараки и возвели бетонное ограждение с колючей проволокой по периметру гарнизона и, следовательно, никто посторонний не мог проникнуть на территорию, в гости к ним наведался Черный Мао и откушал двумя десятками бочек горючего, которые механики автотранспорта по неразумности оставили прямо на земле.

     Командир части полковник Рубаков был в бешенстве и даже хотел ввести в городе комендантский час, раз милиция своими силами с воровством справиться не в состоянии. Участковый Полищук, вызванный на место преступления, осмотрел поеденные коррозией бочки, ничего объяснять не стал, а послал за доктором Чехом. Антон Павлович также понимал, что слова окажутся бесполезными, и решил продемонстрировать природный феномен в действии. В воронку, оставшуюся после посещения Черного Мао, бросили бочку с соляркой, предварительно открыв крышку, так, чтобы часть топлива разлилась по земле, и принялись ждать. Через час, когда терпение полковника начало иссякать, воронка вдруг быстро наполнилась черной жижей, полностью скрыв топливную емкость, а через пять минут так же быстро ушла назад в грунт.

     — Можете взять пробы почвы, — прокомментировал доктор Чех, — вы не найдете там и следа горючего. Мао nigra забирает нефтепродукты до последней молекулы. Как, впрочем, и любую другую органику. Так что рекомендую всем держаться от него подальше, а топливо хранить в недосягаемых для Черного Мао местах.