Ты умрёшь завтра(СИ)

     4 августа 1970-го года на северной границе Пермской области, был заложен и активирован первый заряд, — первый из запланированных двух с половиной сотен. К счастью, в том районе последний. Правительство вдруг всполошилось, что мировая общественность будет негодовать, узнав, насколько грандиозен затеянный в СССР ядерный проект, и решила атомщиков с их бомбами отодвинуть от любопытных глаз западной цивилизации подальше, за Уральский хребет. Так что ни доктор Чех, ни почтальон Семыгин не могли знать, что прибывшая в их город армия должна была обеспечить физикам-атомщикам реализацию проекта «Вепрь», целью которого был уже сибирский Иртыш, ждавший возможности поделиться своими водами с убитым войной за хлопок Аральским морем.

     После того, как военных научили прятать горючее и технику от Черного Мао, и даже активно его защищать с помощью огнетушителей (школьный учитель физики Вениамин Альбертович Цандеровский однажды сообразил, что струя пены создает фронт пониженного давления, следовательно, охлаждает поверхность, с которой соприкасается и, стало быть, эту технологию можно использовать в борьбе против Черного Мао), отношения между армией и горожанами потеплели. Военные механики оградили свои запасы топлива бетонными кожухами, и соорудили огнетушительные расчеты, закрепив на поворотных рамах сразу по четыре промышленных пенодуя. Нагрянувшему в начале июля Черному Мао пришлось спешно отступать под перекрестным обстрелом огнетушительных турелей, — так что система работала, и армия была гражданским за содействие благодарна. Офицеры стали чаще появляться в городе в компании еще аппетитных вдов, а солдатики и вовсе расхрабрились и клеили молоденьких жен металлургов, за что неоднократно получали по лицу, но от намерений своих не отказывались, а собирались отделениями и шли на металлургов с ответным мордобоем. Городок оживился, чему участковый Полищук радовался мало, потому как отлавливать дебоширов требовалось теперь в два раза чаще, а писать письма приходилось не только на завод, но еще и в военный гарнизон.

     Но к сентябрю оживление заметно спало, так как две роты ВВ и одна рота инженерных войск отбыли в восточном направлении прямо через лес, по ходу продвижения прокладывая себе дорогу. Раньше там была просека, но тянулась она всего километров пятнадцать и упиралась в речушку, за которой армию поджидала совсем уж непроходимая тайга. Да и просека была сильно завалена буреломом и плотно заросла молодняком. А в конце сентября хлынули осенние ливни, так что продвижение военных шло медленно и к реке они вышли только к началу октября. До первых снегов солдаты успели построить мост и расчистить площадку на другом берегу, но затем ударили морозы, и войска вернулась в город на зимовку.

     Пока армия воевала с тайгой, председатель горисполкома Поворотов готовился к приему большого начальства, которое обещало посетить ПГТ Красный на праздник Октябрьской Революции, то есть 7-го ноября. Областное начальство подобными визитами удостаивало Красный не часто, раз в пять–шесть лет, потому Леонид Валерьевич решил навести основательный порядок в бумагах, коих за последние годы накопились небоскребы, дабы быть во все оружии, и случайно не опростоволоситься, если, скажем, коварное начальство вдруг придумало бы задать вопрос о какой-нибудь директиве трехгодичной давности. За работу председатель горисполкома принялся энергично и уже на третий день добрался до нижнего ящика стола, в котором находились документы, приговоренные на пожизненное неисполнение. В этом то ящике Поворотов и наткнулся на желтый конверт и ключ от церковных ворот.