Ты в порядке: Книга о том, как нельзя с собой и не надо с другими

— Бабуля, она несправедливая! Мы все не виноваты, я не виновата! Это они двое! Она должна была только их наказать! — прокричала разъяренная Дина, швырнув пакет со сменной обувью в тумбу.

— Э-э-э, девонька, а ну-ка, успокоилась быстренько. Ты что себе позволяешь — такое про учителя говорить! Не тебе судить о ее поступках! Учитель всегда лучше знает, как справедливо и правильно. Ну постояли немного, подумали, ничего с вами не случилось. А ты, барышня, эмоции держи при себе. Ведешь себя как мужлан. Ты же девочка! У тебя интеллигентные родители! — сотрясала бабушка половником воздух. — Иди к себе и подумай над своим поведением.

Конечно, маленькому ребенку небезопасно спорить со взрослым. Конечно, пристыженная Дина подобрала разбросанные вещи и понесла свое «неправильное чувство» в комнату, где разрыдалась в подушку, окончательно запутавшись.

Учитель прав и справедлив? НЕТ, конечно. Но даже не это важно.

Уважать авторитет учителя и испытывать злость к его несправедливому человеческому поступку — это вещи, которые никак не пресекаются! Дина не могла чувствовать что-то неправильное.

«Я вижу: ты злишься. Учитель — это просто человек, не идеальный, как и остальные люди. И она тоже бывает не права. Тебя наказали несправедливо, это очень обидно. И ты имеешь право злиться. Я бы на твоем месте тоже злилась. Расскажи мне, как ты пережила эти ужасные сорок пять минут, что творилось у тебя в душе, что тебе хотелось сделать в тот момент».

Такое послание могло бы приоткрыть «сейф» в этой истории: обозначить право ребенка на злость, которая возникла как адекватная реакция на ситуацию, и дать безопасный выход эмоции.

Вот своеобразный «код» от злости:

Я ВИЖУ ТЕБЯ И СЛЫШУ. Я ПРИНИМАЮ ТЕБЯ С ТВОЕЙ ЗЛОСТЬЮ. ТЫ ИМЕЕШЬ ПРАВО. И Я С ТОБОЙ В ЭТОМ ПЕРЕЖИВАНИИ.

И тогда человек с детства получает опыт принимать себя в сложных чувствах, не страшась при этом потерять отношения и репутацию в глазах других.

Подобные истории в ячейках «сейфа» утрамбованы плотной картотекой. Достаем одну из карточек.

Двухлетняя Дина, играя в песочнице, не хочет делиться игрушками с малышом. Мама тянет из зажатой дочкиной ладошки лопатку: «Поделись с мальчиком, а он тебе свое ведерко даст, поменяетесь». Дина кричит, наморщив нос, и пытается увернуться от маминой руки. Мама: «Ты что кричишь, а ну тихо! Нельзя быть такой жадной. Фу, с жадинами никто не дружит!»

Этот пример с песочницей, игрушкой и мамой (бабушкой), которая призывает свое чадо к щедрости, наверное, мало кто из психологов постсоветского пространства описывает в своей практике. Кажется, такое однажды случалось с каждым. К сожалению, случается и до сих пор в песочницах 2021-го.

И тогда мне, «въедливому психологу», хочется выглянуть из-за теремка на той детской площадке и сказать:

— Жадная? Серьезно? А как бы вы реагировали на то, что у вас насильно отрывают руку, нос или ухо?

Психоаналитики говорят, что именно так себя чувствует маленький ребенок, у которого забирают его собственную вещь, которой он не собирался делиться. Какие уж тут нравоучения о высокоморальных принципах!

Это бесит, и хочется орать — в два года, тридцать два, пятьдесят два, в семьдесят!

«Злиться нельзя, потому что плохие мысли тебе злом обернутся», — часто предостерегал Дину дедушка, но почему-то ни разу научно не обосновал эту идею.