Ты – ведьмец. Книга первая (СИ)

– Святой отец, вы же видите, что ни одна из сторон не имеет намерения сочетаться браком. Если я не ошибаюсь, католическая церковь против подобных союзов.

– Воистину азохнвей! А ведь ещё утгом моё сегдце убеждало меня оказаться от этой поездки, но я его не послушал. Ехал вегхом, тогопился, отбил себе об седло весь тухес. Тащил с собой специально выданный мне бочонок цегковного вина для пгичастия и благословения молодых. И шо мне тепегь делать, обгатно его везти?

– Зачем же обратно, пейте здесь, – я быстро уловил основную мысль.

– Но это пгичастное вино, его нельзя пить просто так, оно только для благословения!

– Так посмотрите, святой отец, сколько вокруг всего, ожидающего вашего благословения. Дома, деревья, люди, птички, домашние животные. Благословите всё это и пейте себе на здоровье. А если вы и меня благословите на подвиги, то я даже готов угостить вас обедом, тут недалеко есть неплохой трактир.

– Так, слушайте все сюда! – голос викария разнёсся над толпой. – Мне только што было откговение, и я благословляю вашу дегевню и всех её жителей. Все могут идти по своим делам, венчание отменяется.

– Как отменяется? – пан Бжздецкий явно не ожидал такого поворота.

– Очень пгосто. Жених с невестой не хотят венчаться, поэтому пегестаньте делать мне бегеменную голову и идите по домам. А у меня сгочный заказ на индивидуальное благословление.

Отец Залман оказался не дурак пожрать за чужой счёт и выпить за казённый. Я с благодарностью принял благословение и пообедал вместе с ним, но пить вино отказался, справедливо полагая, что одного подарка судьбы на сегодня достаточно и не стоит её больше испытывать. Праздник по случаю отмены венчания начался сразу же после благословения. Трактир был битком и Мойшек с племянником едва успевали разносить заказы. Отмахнувшись от начальника стражи и пригрозив тому отлучением от церкви, если он не оставит святого отца в покое, викарий наблагословлялся до состояния полного просветления, уговорив в одно лицо почти весь бочонок. Отправлять его в таком виде в обратный путь никто не рискнул даже на телеге. Мойшек выделил до утра одну из комнат, мы переместили в неё безмятежно спящего отца и предусмотрительно заперли на ключ. Участвовать в праздничной пьянке совершенно не хотелось, поэтому я решил сходить в казармы за учеником, забрать конфискованный меч и вернуться.

На обратном пути я рассказал Пшемеку отцензурированную версию событий. Он был очень рад, что судьба спасла меня от внеплановой женитьбы, и ему не придётся раньше времени становиться самостоятельным. От избытка чувств ученик болтал без умолку и нарезал вокруг меня круги, путаясь под ногами. Мы уже были на пороге трактира, когда судьба всё-таки решила скомпенсировать свою излишнюю доброту и подкинула мне простую, но эффективную подлянку в виде ноги Пшемека, об которую я споткнулся и оторвал себе подмётку почти до пятки.

– Паша, прекрати лезть мне под ноги, – я расстроено разглядывал испорченный ботинок. – Чёрт, как не вовремя.

­– Не волнуйтесь, милсдарь, сейчас сходим к сапожнику, он быстро всё починит, – Пшемек не разделял моих страданий. – Тут рядом есть один, Веслав Войас, живёт в трёх домах отсюда.

– Подозреваю, что твой сапожник наверняка принимает участие в коллективной попойке, и уже надрался в стельку.

– Так ничего страшного, для сапожника это нормальное состояние, он на трезвую голову обычно и не работает.

Как и ожидалось, сапожник нашёлся в трактире и был бодр и весел, хотя и принял на грудь уже немало. Узнав во мне одного из виновников торжества, он обрадовался, а когда я сказал, что мне нужна помощь, то без лишних разговоров согласился на время прерваться и починить мою обувь. Пока шли к дому Веслава, я пару раз чуть было окончательно не оторвал подошву. Сапожник увидел у меня на груди медальон, и мы всю дорогу говорили о драконах. Точнее, говорили в основном Пшемек и Веслав, а я старательно смотрел под ноги и вышагивал как хромоногая цапля. Сапожника мотало из стороны в сторону, и в мою душу закрались сомнения, стоит ли доверять ему ремонт ботинка, или лучше подождать до завтра, когда он протрезвеет.

Заведя нас в дом, хозяин ушёл в соседнюю комнату и вскоре вернулся, неся в руках шило, здоровенную иглу, толстые нитки и приличный кусок воска. Пока он отсутствовал, я развязал шнурки и стащил с себя ботинки.

– Очень редкая у вас обувь, милсдарь, и дорогая, наверное, – Веслав вертел в руках пострадавший ботинок. – Фасон необычный, шнуровка снизу доверху. А уж кожа какая странная – я такой никогда не видел.

– Так это драконья кожа, – Пшемек говорил настолько уверенно, словно сам принимал участие в свежевании дракона. – Посмотрите, какая она тонкая и крепкая.