Ты – ведьмец. Книга первая (СИ)

– Мои создатели – жители расположенной неподалёку звёздно-планетарной системы Псилон, которые уже давно следят за цивилизацией, зародившейся на этой планете. Они изготовили и запустили орбитальную мониторинговую сеть, состоящую из нескольких сотен аналогичных мне программно-аппаратных комплексов. По сути, я являлся одним из узлов системы наблюдения и распределённой обработки данных. Пять дней назад в мой носитель врезался прилетевший из космоса кристаллический метеороид, который стал причиной моего схода с орбиты и падения на поверхность. Следующие данные, которые я смог зафиксировать, это нагрев носителя до температуры пластичности и ударное воздействие, в результате которого носитель приобрёл нынешнюю форму. Некоторое время у меня ушло на подзарядку от солнечной радиации и восстановление межкристаллических связей, а сегодня мне удалось настроить частоту электрических импульсов, с помощью которых я через твои нервные окончания на коже рук смог передать сигнал, формирующий в твоём мозгу имитацию голоса, который ты сейчас слышишь.

– Охренеть можно, – рассказанное с трудом укладывалось в моей голове, – погоди пока, мне надо время, чтобы всё это осмыслить.

Я положил меч на стол, закрыл глаза и обхватил руками голову, чтобы она не лопнула от избытка информации. Надо сходить вниз и попросить у Мойшека чего-нибудь выпить, потому что на трезвую эта ситуация казалась мне совершенно невозможной.

* * *

Посидев немного за столом после принятия терапевтической дозы самогона, я так и не придумал, что мне дальше делать. По всему выходило, что внутри моего меча сидит какая-то непонятная хрень, которая общается со мной, когда я прикасаюсь к мельхифриловой поверхности. Единственный разумный вариант, до которого я додумался, это попытаться выяснить, что ей нужно, и стоит ли её опасаться. В крайнем случае, можно просто намотать дополнительные ремни на гарду и навершие, чтобы случайно не прикоснуться к открытому металлу, и пользоваться мечом как вполне обычным оружием.

Вернувшись в комнату, я застал меч там же, где его оставил. Он лежал на столе и нежился в солнечных лучах, развлекаясь тем, что формировал на лезвии клинка причудливые разноцветные узоры, плавно перетекающие друг в друга. Не отрастил себе ноги и никуда не ушёл – и то хорошо. Когда я приблизился, меч прекратил игру света и обозначил цветным пятном на клинке рядом с гардой участок, похожий на отпечаток верхней части ладони и четырёх пальцев, прозрачно намекая мне, куда нужно приложить руку.

– Я вернулся, – подумал я, положив руку на клинок. – Расскажи мне, какие у тебя планы.

– У меня нет никаких планов. Моя миссия прервана, функционирование нарушено, полученные ранее директивы первого порядка не могут быть выполнены, – казалось, что в голосе меча звучит сожаление. – Поэтому смысл моего дальнейшего существования не определён.

Мы некоторое время беседовали. Из рассказа Меча выяснилось, что он научился разговаривать на нашем языке, считав и обработав информацию из моей памяти, и просит меня извинить за то, что ему пришлось стимулировать в моём мозгу построение небольшой структуры из моих же нейронов и синапсов, чтобы было проще считывать данные и передавать голос.

Орбитальная мониторинговая группировка спутников работает уже вторую тысячу лет. Каждые пять лет по нашему времяисчислению спутники, выработавшие свой ресурс, выводятся с орбиты и должны сгорать в атмосфере, а им на замену доставляется пакет новых спутников. Единовременно снимаются с орбиты два десятка аппаратов, но из-за небольшого просчёта в траектории четыре из них сгорают не полностью и падают на незаселённых территориях в разных частях планеты, три из них в океаны, а один – в пустыню, расположенную юго-восточнее текущих координат. Спутник-носитель искина А-3141592-6535 после столкновения с метеороидом аварийно сошёл с орбиты. Импульс от удара был настолько большим, что полностью погасил линейную скорость и отправил повреждённый спутник в почти отвесное падение. Благодаря такой короткой траектории материал ядра носителя не успел перегреться и сгореть в атмосфере, а программная структура искина практически не пострадала.

Я с великим облегчением узнал, что сущность внутри моего меча обладает исключительно позитивным отношением к окружающей среде и не представляет опасности, так как базовые программы, на которых выращиваются искины, содержат два основных рефлекса – любопытство и трудолюбие. Эмоции, как таковые, отсутствуют, но при разработке была заложена возможность имитации некоторых из них, не имеющих деструктивной направленности. То есть радоваться и удивляться искин мог научиться, а вот злиться или ненавидеть – нет.

Я хотел было поделиться хорошей новостью с кем-нибудь, но вовремя сообразил, что есть очень большой шанс, что меня сочтут психом и сразу же попытаются изолировать.