Ты ворвалась в мою жизнь непрошено… Всё, возможно, будет не так, уж, и плохо!

Когда разносили благоухающие ароматами тарелки, Олеся поймала встревоженный взгляд Кирилла Андреевича и разозлилась, поскольку отнесла его не к тревоге за неё (она поневоле вскрикнула, когда чуть не обожглась и это, видимо, было слышно в зале, где был накрыт стол), а к переживанию – испорчено или нет горячее.

Злость помогла ей пережить танцульки, устроенные после ужина. Кирилл танцевал только с Офелией, нежно прижимал девушку к себе, уткнувшись в её пышные волосы. И Олеся не могла не вспоминать о собственных ощущениях в его крепких руках на юбилее главбуха. Но сильно переживать ей не дали. Женщин, как всегда, было меньше, чем мужчин, так что без партнёра Олеся не оставалась ни на одном танце. Галантные португальцы с удовольствием приглашали не представленную им Олесю и даже пытались завести разговор. Их ужасно исковерканные русские слова и её неуклюжий и скудный английский – это был ещё тот разговор!

Только Олеся развеселилась, и её отпустило, как шеф прервал танцы и притащил гитару. Это было неожиданно для всех, как для старых сотрудников Никкарта, так и для гостей, а для Олеси тем более. Он снял пиджак и официальный галстук и негромко запел знакомые всем русским бардовские песни. Никкартовцы, расслабленные вином, с удовольствием подхватывали известные песни. Даже иностранные гости что-то пытались подпевать.

А потом гитару в руки взял дон Габриэль, вполне профессионально прошёлся по струнам, и в подмосковной тишине изящно-печально зазвучали протяжные мелодии далёкой Португалии. Дон Паулу и Офелия попеременно запели хрипловатыми голосами. О чём пела Офелия было понятно и без перевода. Она открыто и призывно смотрела только на Кирилла. А он, не отрываясь, смотрел на неё.

Я одна у кромки волн,

Машу тебе, танцую и зову тебя, а мне

Океан ревет, что я

Взяла его добычу.

Он уже не сможет ничего,

Я тебя спасла из рук его!

И пришла

В последний раз,

Чтоб взять тебя и увести с собой

В наш светлый дом

В сад из роз,

Где скоро ты

Забудешь песню моря.

Океан не сможет ничего:

Я свой мир спасла из рук его!

И пришла

В последний раз,

Чтоб взять тебя и увести с собой

В наш светлый дом

В сад из роз, где скоро ты

Забудешь песню моря.

Я скажу ему, что я пела, улыбалась, 

танцевала и жила, мечтая о нас¹⁷

Олесе опять стало не по себе, и она пересела, чтобы шеф не попадал в поле её зрения. Но она не могла не признать, что вместе они, Кирилл и Офелия, очень красивая пара.

Кого ещё разозлила вся эта ситуация, так это Ольгу Ивановну. Она прекрасно понимала чувства Олеси и, чтобы прекратить её пытку, шепнула Сергею Васильевичу, что пора бы и по домам. И начальник службы безопасности быстренько организовал сборы.

Гости уехали первыми. Ольга Ивановна не без ехидства отметила, что Офелия была ужасно разочарована, что ей не удалось остаться у Кирилла Андреевича. Видимо, она рассчитывала на жаркие выходные.

Никкартовцы дружно помогли разобрать стол, а потом уехали на трёх машинах по домам. Ни Ольга Ивановна, ни Маринка, ни Сергей Васильевич в предотъездной суете не заметили, на какой машине уехала Олеся. Каждый думал, что на соседней.

А она и не уехала. Кирилл Андреевич поставил её мыть посуду и эта монотонная работа, с одной стороны, успокоила её взбаламученную душу, а с другой, погрузила в себя. Вскоре на кухню явился Кирилл, закатал рукава своей фирменной дорогой рубашки и начал вытирать посуду полотенцем. Они не разговаривали. Только, когда гора посуды закончилась, Олеся спросила:

– Всё? Могу собираться?

– Куда?

– Вы же подбросите меня до какой-нибудь остановки общественного транспорта?

– Ты серьёзно думаешь, что я, на ночь глядя, сяду за руль? – насупившись произнёс шеф.

– Но как же? – растерялась Олеся.

– Переночуешь у меня в гостевой комнате. Или ты меня боишься? – неожиданно закончил он, в два шага оказавшись совсем близко с Олесей и настойчиво удерживая её взгляд своими потемневшими, непроницаемыми глазами.

У Олеси заметались мысли о детях. Она судорожно вспоминала – есть у Вареньки сегодня ночная смена или нет. Но потом сообразила, что вообще бы сюда не поехала, если бы с детьми некому было остаться, и успокоилась, выбросив всю романтическую чушь, которая полезла ей в голову, когда Кирилл появился на кухне, да ещё и обнажил свои сильные мужские руки. Дались ей его руки!

– Куда идти? – гордо вскинула она голову.