Ты все ближе

Мы только что закончили самый крупный и опережали график. Я могла позволить себе небольшой отдых.

— А как же твоя работа?

Гарри задумался. У меня замерло сердце. Естественно, он вспомнил о Руби, и я не могла его винить, учитывая тот факт, что с большой долей вероятности ношу под сердцем ребенка от ее мужа.

— Черт с ней, — сказал Гарри. — Уж и не помню, когда в последний раз отдыхал.

Я не стала напоминать, что всего несколько недель назад он был в Париже. О тех злополучных выходных лучше молчать.

— Давай махнем на Озера? Или предпочтешь куда-нибудь за границу? Нужно придумать что-то особенное, я хочу тебя побаловать! Тебя уже тошнит по утрам?

— Чувствую себя ужасно, — кивнула я, — во рту отвратительный металлический вкус. Я поэтому и заподозрила, что беременна.

Я подробно описала все симптомы. Гарри ловил каждое мое слово, как я себе и представляла, мечтая об этой минуте много лет назад. При мысли, что не в муже причина моего недомогания, меня охватил ужас. Господи, надо найти выход! Тут я вспомнила о Руби с Томом, и мне захотелось оказаться от них как можно дальше. Посмотрев Гарри в глаза, я поняла, что он тоже хочет бежать.

— Ладно, поехали, — сказала я.

— Куда ты хочешь?

— Все равно. Давай просто сядем в машину и поедем куда глаза глядят.

Гарри весело улыбнулся. Мы часто делали так в молодости: выбирались из дома, не зная, куда приведет дорога. Нам было все равно, куда ехать: только бы вместе. Я побежала наверх первой, чтобы он не прочел обмана в моих глазах.

Мы собрались за десять минут. Мне было ужасно не по себе. Думаю, Гарри чувствовал то же самое: когда я вышла из ванной с охапкой туалетных принадлежностей, обнаружила его стоящим у окна. На его лице отражались стыд, грусть и одновременно радость, что мы получили возможность начать все сначала.

Мы провели вдали от дома девять сказочных дней, не расставаясь ни на минуту. Чтобы не вспоминать сцену в аэропорту Манчестера, я предложила лететь из Ливерпуля, и мы нашли вечерний рейс на юг Франции. Второй медовый месяц! Мы допоздна валялись в постели, забыв о будильниках, нежились на солнце и плавали в бассейне. Я экспериментировала с едой, пытаясь найти хоть что-то, от чего меня не стошнит. Выяснилось, что это имбирное печенье. Гарри звонил администратору, чтобы этот деликатес доставили в номер, и скармливал мне его по кусочку. Я видела, как он обо мне заботится, как хочет этого ребенка. С каждым новым днем он приближался ко мне и отдалялся от Руби.

Естественно, я порой позволяла себе задуматься, что бы случилось, если бы я не забеременела. И тут же напоминала себе о ночи, проведенной с Томом. Если Гарри и был влюблен в Руби, то за это время он полностью излечился. В постели мы вели себя так, словно нашему семейному счастью ничто не угрожало. Мы предавались любви, не дожидаясь темноты, и не отворачивались друг от друга, утолив страсть, а продолжали обниматься, шепча ласковые слова. Утром мы заговорщически улыбались, вспоминая любовные утехи, а после обеда вновь спешили в кровать. Мы много лет не испытывали ничего подобного.

— Давай отключим телефоны, — предложил Гарри, как только мы выехали из дома. — Отдыхать так отдыхать.

— Ты ведь никогда этого не делал, — поразилась я.

— А теперь сделаю. Надо все изменить, Эмма. Я хочу, чтобы нам ничто не мешало. Давай отпразднуем появление ребенка. — В его глазах блеснули слезы. — Судьба дает нам шанс.

Я наклонилась и обняла его, страшно довольная, что он не хочет общаться с Руби. Я приняла слова Гарри за чистую монету, ни на минуту не заподозрив, что у него могут быть свои причины отказаться от связи с внешним миром.

— Отправь Энни сообщение, что нам нужно уехать. А я напишу Дейву, попрошу за всем присмотреть. Я хочу по-настоящему отдохнуть от повседневной жизни.

Сидя в машине, мы отправили сообщения своим деловым партнерам, выключили телефоны и положили в бардачок.

Все эти дни Гарри не отходил от меня ни на шаг. Как ни странно, меня это не раздражало, а даже нравилось. Мы чувствовали себя сиамскими близнецами, которые зависят друг от друга и не могут существовать отдельно. Вечером мы лежали в постели, он гладил меня по спине, и мы могли часами придумывать имя будущему ребенку.

— Может, Дэниэл?

— Нет, у нас в классе был противный мальчишка с таким именем, он меня постоянно дразнил.

— А если девочка, Ванесса?

— Ванессой звали мою лучшую подругу в первом классе. А потом она плюнула мне в тарелку.

У меня так и чесался язык сказать «Руби», но я сдерживалась, вообразив свои чувства, если он скажет «Том». Мы негласно избегали некоторых имен, заперев их в дальней комнате, где хранились вещи из прошлой жизни.

Уехав из дома, мы полностью погрузились в другой мир, и по окончании этого кратковременного отпуска нам казалось, что прошел целый год. Мы вернулись с юга Франции, сблизившись, как никогда, хотя ни на шаг не продвинулись в решении стоящих перед нами затруднений.

Глава 32

Эмма

Вечером перед отъездом я написала Джейн, что мы уезжаем — хотим побыть вдвоем. Она тут же ответила.