Ты – всё (СИ)

— Я тоже не понимаю… И не хотела бы… Но так постоянно у нас получается, заметил? В последнее время каждый день! А то и по несколько раз в день! Это говорит о том, что тема не закрыта! Я сама к вопросу возвращаюсь, потому что меня задевает твое отторжение любви… Я… Проживая боль, будто уколоть тебя пытаюсь этими воспоминаниями… Я… Наверное, я провоцирую взрыв! Вот… Сказала. Честно, — выдыхает с дрожью. Прижимается к моим губам своими трясущимися губами. Прикрывает глаза. И я тоже, скривившись, зажмуриваюсь. — А ты все терпишь, Ян… Ты терпишь, и терпишь… Ты справляешься, а я — нет… Не хочу так… Прости… Прости… Я не умею надолго прятать то, что беспокоит… Не умею… Я тысячу раз перед тобой извинилась! Я объясняла, что любила его исключительно как друга и боялась ранить. Я призналась тебе, что ни с кем не была, даже когда думала, что ты бросил… Ни на кого не смотрела! Я выгребала, но, по сути, будто заморожена была. Пять лет жизни, как и ты, потеряла. И я хочу быть с тобой. Только с тобой! Но мне важно, чтобы ты тоже говорил, когда задевает, когда ранит… Когда болит!

Прежде чем я понимаю, что она делает, Ю отстраняется и вскакивает на ноги.

Следом подрываюсь.

Сердце бомбит в груди, и мне это пиздец как не нравится.

— Прости… Я не хотела ссориться… — частит Юния, когда за руку ее ловлю. — Ты столько всего делаешь… И я, правда, счастлива… Не знаю, что на меня нашло… Боже… — со вздохом роняет лицо в ладони. — Я отойду на пару минут. Нужно успокоиться.

Уходит в сторону Луна-парка. Я позволяю, только потому что, глядя ей в спину, сам с трудом дыхание перевожу. Через пару долгих секунд шагаю следом, но не догоняю. Держусь на расстоянии. Уже на территории парка Ю оборачивается, видит меня и, мотнув головой, продолжает идти.

Минуя лавки, сбавляет скорость у дерева, рядом с которым обычно устраиваемся с мороженым, сладкой ватой или горячим шоколадом.

Оборачиваясь, Юния припадает спиной к высокой каменной стене забора. Отрывисто дыша, смотрит мне в лицо. И едва наши взгляды встречаются, мой желудок скручивается в тугой узел. Вся жгучая боль там собирается. Сердце, замедляясь, словно бы на перезагрузку уходит. Уходит и виснет.

Ладони по бокам от лица Юнии упираю. Рвано вздыхает сквозь приоткрытый рот.

— Ты всегда убегала.

— А ты всегда шел за мной.

— Не мог не идти. Даже если ради этого мне приходилось учиться заново ходить.

«…Так же и с любовью, сын. Придется заново учиться говорить. Придется прыгнуть через эту боль…»

Только сейчас понимаю, что ментально в плане любви на коленях стою. Позволил обстоятельствам себя сломать. Немыслимой ценой игнорировал, когда Юния, крича о свои чувствах, протягивала руку. Боялся услышать. Думал, что, отгораживаясь, сохраняю силу и гордость. Не осознавал, что весь ресурс нужно использовать, чтобы оттолкнуться от этого дна.

— Зая… Зая… — выталкиваю тяжело.

Закусывая губы, она на миг прекращает дышать. А возобновляя этот процесс, кажется, словно какой-либо контроль над ним теряет.

— Всецело, Ю, — напоминаю то, что уже говорил. Ее веки падают. Сжимая губы, кивает. Касаясь ее лба своим, еле-еле дышу. Юния не многим громче. Обхватывая мое лицо, застывает. — Вдребезги. Вопреки. Болезненно? Хронически, Ю. Паталогически. Мучительно, — голос с каждым словом становится ниже. Осипшим, словно простуженным. — Эгоистично. Ревностно. Алчно. Пошло. Духовно. Осмысленно. Блаженно. Сердечно. Отчаянно. Гордо. Титанически. Нежно. Свирепо. Бережно. Бесконечно. На разрыв. Я люблю тебя.

53

Это незабываемо. Ни на что не похоже.

© Юния Филатова

Япония — параллельная реальность. Слышала это выражение неоднократно. Воспринимала с улыбкой. И лишь оказавшись в стране лично, с изумлением соглашаюсь: рядом с нашим миром существует другая цивилизация.

Архитектура, дизайн, мода — все это очень отличается от того, что я привыкла видеть в своей повседневной жизни. Настолько, что становится понятно: мировые веяния здесь особого влияния не имеют. Япония сохраняет самобытность и уникальность своей культуры.

И ладно бы шок испытала только я, ни разу не выезжающая за пределы своей страны, но и наш юрист Павел Леонидович, и Лукреция Петровна из отдела снабжения выглядят не менее изумленными.

Раньше думала, что наши люди пашут как волы. Однако сейчас должна признать, японцы куда более самоотверженные. С первых часов поражают не просто трудоголизмом, а любовью к специальности и должности. Видно, что мотивирует их в первую очередь именно она. Рабочий день они начинают раньше восьми утра и заканчивают гораздо позже семи.

При этом японцы очень гостеприимны. Любят рассказывать о своей культуре, знакомить с обычаями, удивлять.