Ты вышел из тьмы

Стефану так шёл чёрный цвет, и сам он был ладный да статный, что глаз отвести невозможно. Лицо выразительно тонкое, пусть и со странной рассогласованностью черт, пусть холодное и сейчас сильно измождённое. Сердце забилось чаще от восторга – невозможно красивый. Совсем не такой молодой лорд, как Григор или другие парни, которых Вельда часто видела в трактире. На фоне них молодой маг показался настоящим героем любимых историй. Загадочным и притягательным. Новая сказка стучалась в жизнь рыжей девчонки. Как же страшно и отчаянно весело стало Вельде.

Маг подошёл, взял бокал с вином. Посмотрел в глаза, немного наклонив голову с высоты своего роста, чёрная прядь упала на лицо, совсем как тогда, у костра на площади.

– Беги от меня, Бельчонок, – глаза, как льдинки, колют до крови, обжигают сердце.

Поднос полетел на пол, а Вельда – стремглав вверх по ступенькам лестницы, в маленькую комнатку под самой крышей. Захлопнула дверь, почти упала спиной на неё, тяжело дыша. Испуганный ворон потерялся в общей зале.

Что делать теперь – плакать или смеяться, радоваться или горевать? Она не знала. Все прочёл, как по книге, молодой маг, каждую мысль и чувство. Угадал? Или разболтала птица, как часто говорит с вороном о маге рыжая девчонка. Стыдно и страшно. И почему-то с толикой тайной радости трепыхалось сердце.

Она отдышалась, взглянула в зеркало – лицо раскраснелось, глаза блестят, отчаянные, весёлые. Совсем девчонка. Наивная и маленькая.

– Бельчонок, – сама себе прошептала Вельда, обхватила ладонями пылающее лицо. – Он назвал меня Бельчонком.

Так хорошо стало. Не хотелось думать, что это означает и почему необходимо бежать от Стефана Фолганда. Как же можно потерять только что обретённое? Никак невозможно. Словно ценный подарок оказался в руках. Желалось чувствовать искрящуюся радость и верить. Сердечко Вельды падало в пропасть с мучительным наслаждением, и чудилось, что маг и теперь рядом, навсегда.

– Вельда, – голос тёти вернул к реальности. – Спускайся, дорогая, нужна твоя помощь.

Пришлось спрятать внезапное счастье глубоко в сердце, вернуться в общую залу. Ворон устроился на лестнице, сверху наблюдая за посетителями, чистил перья и вёл себя, как положено благородной птице.

Брошенный поднос Вельда нашла на одном из столиков. Забрала, занялась работой, тщательно обходя мага. И смотреть в его сторону стыдно. Иногда не могла удержаться и бросала искоса короткие взгляды. Стефан, сам как чёрный ворон, сидел возле огня, медленно пил вино, о чём-то размышлял.

«Интересно, что у него там, в голове», – в Вельде проснулось вечное любопытство. – «О чём могут думать маги?».

Посетителей становилось больше. На глупости и мечты времени не оставалось.

– Смотри, народ, представление начинается!

Хорошо поставленный голос донёсся из другого конца залы, а Вельда внутри сжалась. Сама удивилась, что появление кукольника не вызвало прежней радости. В памяти осталось неприятное, с ним связанное. Опять украдкой взглянула в сторону мага – бокал поставил на стол, накинул плащ, тонкие пальцы трясутся. Уходить собирается? Нет, сел на диванчик, напряжённая рука привычно удерживает край плаща на плече, закрылся, сгорбился. Лицо белое. И ему кукольник не в радость.

В этот раз представление изменилось. Сразу несколько кукол управлялись ловким кукольником.

– Пришёл народ поклониться Дивному богу! Спаси нас, бог, от чёрной чумы да белой смерти! И тут…

Другой рукой кукольник вывел на сцену не Дивного бога, а бесформенное чудовище, состоящее из каких-то разрозненных частей сразу всего: щупальца и клешни, клыки и когти. Ничего не поймёшь.

Зрители охнули.

– Тёмный лик! Горе нам и беда! Ничто не спасёт.

Чудовище напало на кукол. Стефан сильнее обхватил себя руками. Невыносимо наблюдать за страданиями мага. Она чувствовала, как ему плохо. Сердце сжалось от горя. Что-то такое было в постановке, она догадалась. И это касалось Дивного бога. Сейчас бы побежать к магу, обнять, одарив теплом и покоем, держать за руку. Но Вельда знала, что не подпустит к себе, прогонит. Да и кто она такая, чтобы быть настолько близко к брату лорда земель.

Муторно сделалось и тоскливо. Много разговоров про белую смерть, гибель людей. Сама испытала, что это такое. Страшно и непонятно, потому что никто не знает, как выбирается жертва и почему. Так и стоит перед глазами страшное на празднике Дивного бога. И Стефан словно истаивал свечой. Вельда очень хотела помочь, но не представляла как.

– Почему ты грустная, Бельчонок?

Вельда вздрогнула. Не тем голосом, что желалось, задан вопрос. И падает сердечко, откликаясь на нежное прозвище. Это всего лишь друг Григор.

– Кто тебя обидел? Скажи, я сверну ему шею.

Этот свернёт. Кулачища вон какие. Но Вельда покачала головой. Никому не может поведать свою тайну.

– Все хорошо, Григор. Устала немного, и кукольник… он меня пугает.

Парень нахмурился, покосился на кукольника, складывающего пожитки в ящик.

– Не бойся. С тобой не должно ничего случиться. Кукольник сказки рассказывает.

– Помнишь, ты мне книжку купил на празднике? – она вспомнила, что читала недавно.

– Да, Бельчонок.