Ты вышел из тьмы

– Господин маг, – она пугливо заглядывала в полумрак позади Стефана. – Я за…

– Проходите, я помню.

Но старушка продолжила топтаться на пороге.

– Можно я здесь подожду? – тихо-тихо сказала она.

Он понял, что сдвинуть её с места невозможно и десятком волов. Пугливые клиенты не редкость в доме мага. Поэтому он сам вернулся в лабораторию, нашёл заказ.

– А вы уверены, что это поможет моей внучке? – женщина задрожала.

– Обязательно, не сомневайтесь.

Стефан знал, что внучка тяжело болеет, но не безнадёжно. Он приходил в небольшой ветхий дом посмотреть на больную, иначе не мог сделать лекарство. Старушка замялась, достала потёртый кошель. Молодому Фолганду было невыносимо на это смотреть. Он попытался смягчить голос и внушительно произнёс:

– Платить не надо.

У женщины затряслись руки.

– Господин маг, как же…

– Берите заказ и идите скорее к внучке. Я не возьму с вас платы.

– Спасибо, спасибо… – она, не переставая, благодарила его, отступала назад, а затем быстро засеменила в сторону боковой улочки.

Стефан собирался захлопнуть дверь, но …

Огонёк! Девчонка из трактира стояла неподалёку и видела его разговор с клиенткой. Смотрела радостными глазами, словно зачарованная. Красивая, яркая.

«Никуда не годится, – Стефана разозлило, что Белка стала свидетелем его благотворительности. – Зачем она тут?».

Внутри заныло, заскреблось опасное, ненужное, с чем необходимо бороться, но пока девчонка рядом, возникали совсем другие желания. Он и не знал, что может испытывать простые человеческие чувства, загораться от присутствия другого человека, от женского тепла. Забыл, закрыл на замок. Все силы отдавал крипте, не оставалось на желания, свойственные мужчинам, что невероятно упрощало жизнь. Может быть, только иногда просыпалось в нём что-то, но ни капли простых радостей не позволял себе Стефан. На то были свои причины.

Что-то изменилось, стоило Вельде появиться в его жизни. Молодость взяла своё, не совладать с этим потоком. А девчонка-огонёк так и манит жаром и обещанием счастья. Дарит силы, что необходимы для сопротивления ревнителям лика, но и смущает желаниями.

Стефан прекрасно осознавал, насколько пагубен для них обоих этот путь. Никто не сможет быть рядом с ним, никогда. Ничьим не сможет быть он сам. Он отдан и продан, предан и навеки проклят.

Маг продолжал холодно смотреть на Вельду, ничем не выдав себя. Она же подошла ближе, улыбалась, зелёные глаза сияли. Такая тёплая и светлая, опасная. Принёсшая цветочный аромат к порогу мрачного печального дома. Шустрый бельчонок, искрящийся радостью. Невыносимо и невозможно.

«Я обязан прекратить это. Ради неё. Спасти», – Стефан нахмурился, готовясь к решительному шагу.

– Добрый день, господин Стефан, – она не могла перестать улыбаться.

Как же ноет сердце!

– Что тебе нужно? – он высокомерно оглядел с ног до головы, поморщился.

– Вы потеряли свои вещи, – в голосе Вельды появилась растерянность.

Протянула сумку, руки дрожат, бедняжка.

– Я надеюсь ты ничего не украла? – посмотрел холодно прямо в глаза, высыпал содержимое на столик в прихожей. – Странно, ваше сословие тащит всё, что плохо лежит. Никчёмная нищета.

Лучше бы ударил. Понял это по потухшим девичьим глазам. Сердце Стефана сжалось от непоправимого горя. Физически ощутил, какую боль причинил.

«Я лекарь, и лекарства мои горьки, а сердце безжалостно. Ради твоей жизни, Бельчонок».

Ему удалось стереть улыбку с лица Вельды, как когда-то давно его самого лишили радости и возможности улыбаться. Так чем он лучше ревнителей лика?

– Держи, это твоя плата за честность, – схватил, не глядя, монету, протянул на раскрытой ладони.

Добил уже павшего. Рыжий всполох отдалился. Бежит по улице, прочь от дома проклятого мага, плачет. Он ярко представил залитое слезами девичье лицо с веснушками. Захлопнул дверь. Тут же прислонился к ней, ноги перестали держать. Почему же так больно? В мыслях казалось, что должно быть просто отказаться от невозможного и чужого. Кто они друг другу? Никто! Сделалось невыносимо гадко. Стефан окончательно возненавидел себя.

Маг обхватил плечи руками, чтобы унять озноб. Его трясло сильнее привычного. Сполз на пол. Силы ушли, пришла тьма и холод, где он вновь один на один с ужасом. Краски потускнели, сменившись белым безмолвием.

– Так нужно, – уговаривал вслух, слыша голос со стороны. – Смотрела, как на чудовище, но я и есть чудовище. Я должен спасти её… от себя. Она бы сама сбежала давно, если бы могла видеть моими глазами.

Стефан встал, схватил сумку, слепо и решительно дошёл до гостиной. Сумка полетела в камин.

14

Обычно нежаркое лето в Фолганде в этом году выдалось совсем серым и неприятным. Много дождей, пробирающий ветер и холодные ночи. Погода словно поддерживала общую мрачную атмосферу. Случаи белой смерти стали привычным спутником жизни людей. Злое, страшное происходило «иногда», как отмечалось в официальных сводках. Жертв немного, но радости горожанам это не прибавляло. Неутешительные новости приходили и из сельской части земель.

– Черныш, кушать, – Вельда держала блюдечко с орешками, собираясь кормить своего любимца.