Ты забыла свое крыло

— Открывает сухонький старичок. — Авдеич специально тянул резину. — Лицо незнакомое. Но сразу видать, из военных. Что за знаменитость такая? На генеральскую квартира непохожа. Уж нагляделся, слава богу, их. У одного во всю прихожую гобелен, трофейный еще, замки, олени. У другого — рояль с немецкими буквами…

— Ну?! — торопил Паша.

— …У этого квартира как квартира. Но взгляд цепкий, многозначительный, сразу как-то схватывает тебя. И вроде недоволен слегка, что не узнали его.

— Фамилия! — Это я уже рявкнул.

— Хорошо, Валерка, ученик, глазастый был, — не спеша продолжил Авдеич, — на полке фотографию увидал. В военном. С собакой. Валерка кричит: «Вы — знаменитый пограничник Карацупа?» Глазастый был! — с болью повторил мастер.

Моральное падение (и служебное возвышение) глазастого ученика — отдельная сага. Сейчас было не до нее.

— Карацупа?! — восхищенно Паша прошептал.

Докладчик кивнул. Аудиторией владел. Хорошо, что я учился в советской школе, а так бы не знал, о ком речь. Сейчас как-то общественный интерес больше не к пограничникам — к таможенникам переместился. Но эти слушатели — эрудиты. Знают всё.

Рассказчик не торопился. Слушатель на крючке. Любая торопливость — в том числе и моя — в такие минуты неуместной бы выглядела.

— Ну, хозяин потеплел, – наконец продолжил Авдеич. — Чаю предложил. Валерка шустрый был, спрашиват, согласно приличия кусочек сахара на блюдечко положив…

Деталь это лишняя! Сейчас так уже не делает никто. Да знал бы я, что он сказитель такой, не связывался! В поезде он себе такой воли не давал, излагал кратко. А тут — размахнулся. Так слушатели какие!

— …«А скажите, пожалуйста…» — Валерка по отчеству к нему обращается. Я-то отчества уже не помню его.

— Да неважно! — Это уже я попытался хоть как-то ускорить рассказ.

— «А скажите, пожалуйста, это правда или легенда, что вы задержали около пяти тысяч нарушителей?» — Валерка-т спрашиват. Тот отвечает: «Ну, не о тысячах — о сотнях речь идет». — «Но все равно, почему так много?» — «Почему много? Враг не дремал!» — «Все ж почему, — въедливый Валерка-то, — вы намного больше задержали, чем остальные? Может, к вам специально шли, что вы такой знаменитый? Тоже прославиться хотели?» Карацупа на это улыбается: «Да нет. Просто мне везло!»

— Говнистый этот твой ученик! — вспылил Паша.

Цицерон наш лишь развел горестно руками: мол, это да, что есть, то есть, говнистость имеется! Так он расправился с подлецом учеником. И получил страстную поддержку аудитории. Задачу выполнил! А такую мелочь, как работа с дверью, в голову не берет!

— В конце, — продолжил Авдеич, — уже обил я ему, вдруг спрашиват: «А дополнительную работу можешь сделать?» — «Что, — интересуюсь, — за дополнительная работа?» Говорит: «Я вижу, ты мастер. А скажи вот, можешь набить на мою дверь пограничный столб и собаку?»

Слушатели восхищенно отпрянули. Он долго молчал.

— «Нет, — говорю. — Собаку не могу! Не всесилен!»

— Ч-черт! — Паша с огорчением шлепнул по колену.

Среди слушателей пронесся вздох.

— «А столб, пожалуйста, — выбью! Дайте материал!»

Все, обрадовавшись победе, стали чокаться.

— …Да я и маршалов обивал!

— А генералиссимусов не обивал?! — Это мой неприятный голос. — Если нет, тогда все... закругляемся.

— Да ты чё, Георгич? Мы ж не пьем. Мы ж беседуем!

— Беседовать надо более динамично.

— Да чего ты, голован? — расстроился и длинный.

— За «голована» спасибо. На этом всё. Бизнес-ланч окончен. Уходите! Всё! — твердо добавил я, глянув и на Авдеича.

И ушел к себе… «К себе» — это шикарно сказано: двери-то нет. И все же прислушивался. Тишина. Лишь шорох клавиш моего компьютера. Записать все, пока не забыл. Скрипнула половица.

— Подвел я тебя?

Я молчал, считая сумму букв, что показывал компьютер: надо точно, как заказали!

— Ну чего?.. За дермантином пойдем?

Не отводя глаз от экрана, я покачал головой. Не! Дерматин не влезет уже по времени.

— Может, у тебя кто знакомый есть? Скажи — мастер! — с болью он произнес.

Я взял бумажку, написал телефон:

— На. Только уж не подводи!

— Да я!.. — Он шмякнул себя в грудь.

— Всё! — Я поднялся. Он подчеркнуто тщательно складывал бумажку. — Позвонишь завтра. Дверь повесь!

— Ну чего? — донеслось через форточку. — Завтра где работаешь?

— Да позвонить надо, — с достоинством отвечал он. — Что, смотря, за клиент.

Клиент солидный! «Петербуржцы людей не бросают». Я ему свой телефон дал.