Ты - задира (СИ)

Как я была рада приходу этого замечательного мужчины, который поднимает мне вечно настроение, а он и мама — это что-то невероятное, когда они вместе. Нам очень весело, и даже складывалось ощущение, что мы семья, что Дима мой отец. Да я была бы даже рада тому, что он посещает нас, что он не забывает про нас!

— Так, — вдруг глаза мамы округлились, когда она увидела меня на пороге в кухню, — это что такое? Кто тебе разрешил вставать?

— Наташа, успокойся, вечно лежать в постели тоже нельзя. Карина, садись, сейчас обедать будем. И, да, ты не против того, если сюда сейчас придёт Паша?

Паша? Сюда? Ко мне? Зачем? А вдруг он снова будет за старое? А вдруг он не захочет мне и слова сказать? А если он вообще не захочет прийти? Или Дмитрий уже успел его предупредить? Эти вопросы смешались у меня в голове, поэтому я никак не могла даже разобрать один из них и найти ответ. Конечно, я безусловно хотела, чтобы он пришёл к нам, но переживала, как Паша сам к этому отнесётся. Я была уверена, что он просто сделал отцу одолжение прийти сюда, хотя и не хотелось мне в это верить. Я пожелала бы верить, что он с радостью отнёсся к предложению Димы.

— Я, знаете, я, ну, вроде бы я не против, а…

— Отлично! — закричал Дмитрий. — Он будет через минут пять, вещи со школы бросит и приедет.

— Ладно, — ответила я, и хотела было уйти к себе, но мама остановила меня.

— Куда это ты? А обедать? Я сейчас супа налью, а тебе есть надо, сил набираться!

— Мама, не волнуйся, у меня хватит сил, чтобы прожить ещё как минимум лет пятьдесят, — сказала я, даже не подумав, какую реакцию это вызовет у моей матери.

— Ты что, совсем сошла с ума говорить такие вещи? Садись за стол и ешь.

Тогда я поняла, что эти слова её обидели. Есть мне совсем не хотелось, но я уважала её старания, поэтому и села за стол, как она и сказала. Только я подвинула к себе тарелку рисового супа, как в дверь позвонили. А нервишки давай шалить! Я не могла усидеть на том стуле, мне хотелось спрыгнуть с него, ходить туда-сюда по комнате, но я держала себя в руках. Не хотелось мне показывать, как я нервничаю. Мама открыла ему дверь, на этот раз он был вежлив. Я смотрела в сторону коридора, ожидая, когда же Смирнов всё-таки войдёт, но как только увидела его, сразу отвернулась в сторону тарелки с супом.

Единственный стул был свободен рядом со мной, поэтому Паше пришлось сесть туда. Он молчал, а лицо у него было красное-красное, точно переборщили с румянами. Я же чувствовала, как и мои щёки загораются, как ложка в руке трясётся, поэтому я оставила её в покое и опустила руки под столом. Мама поставила перед Смирновым тарелку, он нервно взял ложку в руку и начал невозмутимо есть суп.

Мне хотелось что-то сказать, но я как всегда боялась и жутко стеснялась. Чувствовала я, что мы так и не поговорим, даже пару слов друг другу не скажем, но вот он сам начал разговор:

— Как ты?

Вдруг мама вступает:

— Дима, ты не поможешь мне с люстрой в моей комнате? — о, чёрт, зачем весь этот цирк?

— Конечно, пойдём.

Они ушли.

— Со мной всё хорошо, — я бы хотела быть более многословной, но не получалось выдавить больше тех четырёх слов. — Как в школе? — спросила я, не глядя на Смирнова, а просто сидя за столом.

— Скука в школе. Не считая того, что Василиса всё рвёт себе кое-что, чтобы как-то отстранить тебя от учёбы в нашей школе. Слушай, у тебя, правда, всё нормально? А когда в школу?

— У меня, действительно, всё нормально. Не знаю, наверное, через неделю-полторы. Ты ешь суп, ладно?

— Да, твоя мама потрясающе готовит, почти, как моя, — я молчала, потому что на этом моменте я точно не знала, что говорить, а расспрашивать его об этом не хотелось. — Что же ты замолчала? Не делай вид, что ничего не знаешь, ладно? Ненавижу это. Мне отец говорил, что он всё тебе рассказал. Ты не представляешь, как я злился, ты себе представить не можешь! — он закричал, а мне снова стало страшно, что вот, он снова сорвётся на мне. — Прости, не хотел так кричать. Я виноват перед тобой.

Я молчала. Я смотрела ему в глаза, а он смотрел в мои, и мы ни капельки уже не стеснялись друг друга.

— Ты ешь-ешь, сам же сказал, что вкусно, а не ешь, — я впервые искренне улыбнулась ему.— Всё нормально, Паш. У меня сейчас не те силы, чтобы выяснять всё это, прости.

— Когда… в тот день, когда я нечаянно узнал, что я тебе…

— О, хватит об этом, прошу, не надо, — если бы мы начали говорить об этом, я бы совсем провалилась под землю, да и нервничала ещё сильнее, чем сейчас, а мне это было не надо.

— Почему? Я всего лишь хочу сказать, что я самый настоящий идиот. Я никогда не верил, что кто-то может испытывать ко мне такие чувства, точнее не «кто-то», а именно девушка. Помнишь, я сказал, что, как ты посмела проявить ко мне любовь? Я был удивлён, я не верил, мне казалось это абсурдным, потому что я считал себя недостойным этого.

— Неужели ты думаешь, что у тебя никогда не будет семьи?