Ты здесь чужой (СИ)

— Как скажешь, кастаик, — улыбнулась Вэльира и выпустила кольцо дыма. — Ну-кась, смотри, — она положила на стол толстенную книгу и сразу открыла на нужной странице. — Вот рецептик, значится. Что скажешь? — Густав склонилась над книгой, проводя пальцами по ветхим страницам, и вгляделся в текст. — Экстракт лепестков фиалки, боярышник, лунная лилия…

— Дальше читай, всё это у меня есть, — перебила его ведьма.

— Чешуйка дракона, — эти слова прозвучали так, словно упавшая монета на мостовой.

— Именно! — она резко захлопнула книгу у него перед носом. — Возьмёшься, касатик? — подмигнула ему Вэльира.

— Драконов не существует.

— Как и магии.

— Ты лжёшь.

— Ты тоже. Не прикидывайся дураком, Густав Хендрикс. Весь город недавно видел дракона в небе.

— Я не говорил своего имени, — он с подозрением посмотрел на неё.

— Слушай, скрипач-революционер, время тикает.

— Хорошо, хорошо, я понял. Сколько это будет стоить?

— Оплата после.

Густав выбежал из лавки под смех ведьмы, который после эхом отдавался у него в голове. Улицы пустовали, люди как сговорились. Даже никакой торговли не было. В эти минуты юный охотник полностью прочувствовал на себе одиночество. Кричи, не кричи — никто не услышит. Пробегая мимо церкви, он остановился. Золотой купол потускнел, хор казался заупокойным. Густав встал на колени и начал молитву. Сейчас ему как никогда требовалась помощь. Слова слетали с его уст лёгким полушёпотом, мир вокруг погас. Густав просил Господа о помощи, о здоровье для своего отца, о том, чтобы смерть не забрала его быстрее, чем Густав успеет вернуться с лечебным отваром. Но легче на душе не стало. Густав вздрогнул от внезапного крика ворона. Тот сидел на дорожке перед церковью и протяжно каркал. Густав поспешил убраться от этого места. У очередного дома он заметил пса, который выл в землю. Замотав головой и сбросив с себя лишние мысли, Густав пустился бежать в сторону леса.

Деревья казались враждебно настроенными гигантами, качающимися из стороны в сторону. Откуда-то слышался волчий вой. Густав бежал, напрягая свою память и до каждого деревца вспоминая путь к пещере. На протяжение всего пути над его головой кружила сорока. На одном из поворотов, к Густаву вдруг вышел олень. Зверь смело смотрел на парнишу красными глазами. Он подошёл вплотную, принюхался и заглянул в глаза. Густав со страху отшатнулся на шаг назад, олень испугался и убежал в том направлении, где находился дом Хендриксов. Не теряя ни минуты, Густав пошёл дальше.

— Мири! — кричал юный охотник, стоя у пещеры. — Мири!

— Кого там нелёгкая принесла, — ворча себе под нос, вышел из пещеры дракон. — О, Огонёк! Здравствуй! — его морда растянулась в улыбке.

— Мне нужна твоя чешуйка, — сходу заявил Густав.

— Что? Зачем?

— Для отвара. Мой отец смертельно болен, только магический отвар может помочь. — Дракон молча подошёл, прилёг рядом и укрыл Густава крылом. — Я сделаю всё, что в моих силах. Я очень надеюсь и буду верить, что с твоим отцом всё будет хорошо. Если у тебя есть с собой нож, можешь срезать одну прямо сейчас.

— Ты уверен?

— Уверен, — сказал Мири и закрыл глаза. — Ну же, быстрее, тут каждая минута на счету! — Дрожащей рукой Густав кое-как смог срезать тёмно-синюю чешуйку. Дракон скривился. — Беги.

— Спасибо огромное! — Густав подорвался с места и рванул к дому. По пути ему мерещились блуждающие огоньки средь деревьев. Они окружали его, постоянно перемещались, то вспыхивали, то гасли. Но юный охотник не боялся, ему было не до них.

Перед тем, как пойти вновь в «Магическую лавку» Густав решил забежать домой и проведать отца. Вместе с ним в дом влетела птица и села на столе. Парниша взбежал по лестнице на второй этаж и распахнул дверь. Все девушки, находящиеся в комнате, безудержно плакали, матушка сидела на коленях у кровати, уронив голову на руки. Лекарь собирал свою сумку со скорбью смотря на Мирона. Служивые мужчины стояли с опущенными шапками в руках. В брёвна дома мерно долбил дятел. Его стуки наполняли гробовую тишину. Были слышны лишь тяжёлые вздохи, всхлипы и биения сердец. Густав сжал в руке чешуйку и медленно прошёл к кровати. Отец лежал с закрытыми глазами, его лицо было бело, как выпавший снег.

— Мне жаль, Густав, — лекарь положил ему руку на плечо. Слёзы скатывались по лицу парниши и падали на пол, впитываясь в доски. Густав пытался дышать, но получалось плохо. Осознание смерти не хотело приходить, он отрицал такой исход событий.

— Это не так… Нет! — он крепко обнял отца, но сердце того уже не билось. — Он не может умереть, не может! — слова вырывались из глубины его души, отрывались кусками.