Ты здесь? (СИ)

Неловкость между нами становится вполне осязаемой, пускай мы и пытаемся делать вид, что произошедшее — не больше, чем просто дружеское касание. Меня разрывает куча вопросов, ответы на которые хочется узнать все и сразу. Разум твердит задать их, чтобы не теряться в догадках, но я упорно продолжаю игнорировать метания совести, отвлекаясь на все, что угодно, лишь бы не думать о губах Айви и взгляде, обращенном на меня после поцелуя.

— Мне нужно будет уйти, — она мнется, голос слегка подрагивает и это вызывает глупую усмешку, которую я сдерживаю. — Встреча с Мириам… после случившегося мы так нормально и не говорили. Так что… надеюсь, что когда я вернусь, ты не впадешь в уныние.

— Я привык к одиночеству, — пожимаю плечами, укладываясь на диван. Айви кусает край губы, уже в который раз заправляя выбившуюся прядь волос за ухо. — Ты волнуешься перед встречей или это из-за меня?

— Что?

Она похожа на юную девушку, впервые поцеловавшую взрослого мужчину в губы, еще и с языком. На меня практически не смотрит, оттряхивая невидимые пылинки с подола своего желтого — как те подсолнухи, что должны были красоваться на конверсах Фиби — платья. От воспоминания о бывшей девушке внутри ничего ровным счетом не происходит, но стоит мне поймать секундный взгляд Айви, шквал эмоций накрывает с головой.

Я начинаю сходить с ума от опьяняющей близости, что была между нами, желая вновь оказаться рядом. Чувства к Айви настолько реальны, что это приносит неописуемый восторг. Потому что они первые, настоящие, глубокие.

— Спрашиваю: я причина твоего волнения или Мириам?

Айви хмурится.

— Мне обязательно отвечать?

— Я не заставляю, — поднимаю руки в знак своей капитуляции. Она вздыхает, поправляет ремешок сумки и стремительно движется в сторону прихожей. — Прости, если я веду себя слишком резко.

Айви оборачивается уже в проходе. Я и сам не могу назвать причину такой резкой смелости, начиная мучиться от её последствий. Не уверен, что Айви это может быть по душе, поэтому чувствую себя неудобно и глупо. Но вместо ожидаемого недовольства она, усмехаясь, покачивает головой.

— Мне нравится любой Лео, независимо от того: стесняется ли он или храбрится, пытаясь походить на альфа-самца.

— Альфа-самца? — я удивленно вздергиваю бровь, ловя взглядом сначала смешинки в её глазах, а затем и то, как уголки губ растягиваются в веселой улыбке. — Я, вроде как, пытаюсь не бегать от себя, как ты и просила.

— Хм, — она закусывает фалангу на указательном пальце. — Получается весьма занимательно. Значит, можешь мне открыто признаться в том, что я тебе нравлюсь?

— А поцелуй, по-твоему, не показал этого?

Щеки вмиг становятся алыми, стоит Айви, видимо, вспомнить произошедшее несколькими днями ранее. Я усмехаюсь, заглядываю в её глаза и снова пытаюсь сдержаться, чтобы не рассмеяться — она слишком милая.

Настолько, что я прикладываю неимоверные усилия для того, чтобы не встать и не повторить свой подвиг снова.

— Я ухожу, — Айви наконец скрывается за поворотом, заставляя меня пропустить смешок.

Не понимаю, как это возможно, но сердце набатом бьет по ушным перепонкам, как ненормальное, заглушая и то, как Айви прощается, и то, как хлопает входная дверь, оставляя меня наедине с собственными мыслями. Я даю улыбке расплыться по губам, чувствуя, как безграничное счастье наполняет каждую клетку моего эфемерного тела. Это нереально — кажется сном, не больше, чем просто выдумкой. Я прикасаюсь к устам, желая вновь ощутить сбитое дыхание Айви и то, как было тепло.

Закрываю глаза, вновь возвращаясь в этот момент. И когда я стал настолько смелым? Не понимаю, ведь раньше я корил себя за то, что не позволяю Айви жить, а теперь целую, когда только вздумается. Видимо, мной уже давно не движет здравый смысл, а сетовать на свое итак неспокойное сердце бессмысленно — оно не несет никакой ответственности за содеянное. Но я не жалею, ни разу.

Совесть пытается привести в чувство, душа протестует, а я продолжаю нежиться в чертогах памяти, прокручивая воспоминание как кассету. Снова и снова возвращаюсь в это мгновение, окунаясь в чувство по новой.

Мне кажется, что это больше, чем просто нравится. Это тянет на влюбленность.

С ума сошел, — цокает эго. Я усмехаюсь ему в ответ.

Иди к черту, — довольно говорю я, вновь расплываясь в счастливой улыбке. Больше не больно — боль кажется далекой, ненастоящей, как и то, что было со мной раньше. Все на фоне произошедшего меркнет, но мир, как по волшебству, становится на порядок ярче.

Дышащая в спину осень нисколько не портит настроения.

— Расскажи мне о том, что любишь, — просит Айви, оборачиваясь. Она снова редактирует главу, я же наблюдаю за видео на её телефоне, периодически отвлекаясь на её фигуру. Просьба кажется мне неожиданно странной, однако взгляд Айви выдает интерес.

— Почему только сейчас решила спросить об этом? — интересуюсь я. Она поворачивается в кресле, вздыхая.

— Я перечитывала один из фрагментов в главе. Про Глена, где он играет Кортни на гитаре. Но вместо него, почему-то, вдруг представила тебя, и мне нестерпимо захотелось задать этот вопрос.