Ты здесь? (СИ)

— То, что ты видел на спине… это сделала моя мама. Я уже говорила, что она не раз пыталась исправить меня и мои странности. Мне было девять, когда нервы у нее сдали, а под рукой оказался ремень. Она била меня им. Снова и снова, не слыша криков, слез, мольбы остановиться. Я смутно помню, когда это закончилось, потому что отключилась. Через время это повторилось снова. Шрамы в очередной раз заставляют меня вспоминать о моей так называемой дефективности, — последнее слово она выделяет особо четко.

Айви громко выдыхает, я убираю руки, поднимая на нее взгляд. Пьет вино залпом, морщится и вытирает губы тыльной стороной не перебинтованной ладони.

Тишина кажется звенящей и режущей ушные перепонки. Тихо, но ощущение, будто кто-то орет во все горло. Взгляд Айви расстроенный, потерянный, утопающий в боли и сожалении о том, что произошло. Наверное, нужно подорваться и оказаться рядом, но я вижу, что она этого не хочет. Словно выставляет невидимую руку, останавливая и прося ничего не говорить и не делать.

— Хочешь устроить вечер откровений, да? — ставит бокал на деревянную поверхность, шагая в сторону проигрывателя. — Ладно, твоя взяла. Но не я одна должна рассказать о своей жизни. Мне интересно все, что было до того, как ты оказался здесь. Я действительно хочу узнать тебя, Лео.

Я замираю. Айви лукаво улыбается и тянется к коробке с дисками, что распечатала совсем недавно.

— Что насчет Placebo? Обожаю их музыку, пускай она и нагоняет тоску.

— Я всегда любил Прощальную песню или Мой милый принц.

— Такие, как мы — песня, описывающая мои первые отношения, — Айви вытаскивает диск наружу и, присаживаясь на корточки, включает проигрыватель. — У меня до сих пор в носу стоит терпкий запах красных Мальборо, выпитая бутылка текилы, заеденная лимоном, и вкус моей смазанной помады на языке.

Она отворачивается. У меня гремит в груди от того, какие картины подкидывает сознание. Чьи-то руки, скользящие по её телу, воздух, наполненный покалывающим кожу возбуждением. Мотаю головой, но это мало помогает избавиться от проделок собственной фантазии.

Это не ревность. Это желание оказаться там первей, чтобы ощутить атмосферу тех дней самому. Иметь возможность по-настоящему увидеть Айви той, кем она была до встречи со мной — девушкой, отчаянно ищущей себя.

Интересно, испытывала ли она то же, что и я сейчас, когда я рассказывал о Фиби?

— Я тоже не чувствовала любви. Хотела, чтобы любили меня, отдавали все, что есть, но взамен ничего не просили. Странно, что между нами столько общего. Наверное, это тоже своеобразная шутка со стороны судьбы, не находишь? — задает вопрос, а затем по дому разносится мелодия, от которой мурашки невольно устраивают забег по затылку. — Но я об этом не жалею. Все эти действия в моей жизни привели меня сюда. А здесь я чувствую себя наконец-таки собой, словно обрела ту часть, которую когда-то давно потеряла.

— Прозвучит банально, — мой голос неуверенный и сумел бы дрогнуть, если бы я всеми усилиями своей воли не заставил звучать его чуть тверже, — но здесь я потерял себя. И обрел больше, чем сумел при жизни. Успокоение, принятие. Тебя.

Взгляд Айви обжигающей ртутью растекается по моему лицу, но свой я не отвожу, уверенно заглядывая под радужку её недоуменных глаз. Наверное, эта правда шокирует, но если бы я не сказал об этом, то пожалел: потом будет поздно. Пора научиться доверять интуиции.

Айви движется медленно, словно боясь делать шаг ближе, подходит к бутылке и снова наливает вино, делая пару жадных глотков. Взгляд немного мутнеет, но это уже не так важно.

— Знаешь, я так и не станцевал медленный танец на выпускном, — я усмехаюсь.

— Ты врешь, — она покачивает головой, растягивая уголки губ в полуулыбке. По покрасневшим щекам замечаю, что алкоголь достаточно ударил в голову.

Притягательная, — думаю я, готовый дать себе за это затрещину.

— Занимательно, что Фиби утащила меня в кабинет биологии, чтобы заняться кое-чем другим, вместо того, чтобы затащить на танцпол, — признаюсь без тени стеснения, мысленно вырисовывая тот вечер в памяти. Но сердце, вместо того, чтобы трепетать тогда, трепещет сейчас только от одного взгляда Айви, брошенного на меня из-под полуопущенных ресниц. — Конечно, это не то, чем я должен гордиться. И не знаю, к чему вспомнил. Просто захотел рассказать об этом.

Айви закусывает губу, задумавшись о чем-то. Меня не пугает подобная реакция, поскольку раз уж это время для откровений, нужно говорить все, что помню. И неважно, что оно связано с Фиби. Важно, что сейчас передо мной стоит Айви и к ней у меня чувств больше, чем к девочке из прошлого.

Это больше, чем симпатия, друг. Ты становишься зависим.

Айви делает шаг в мою сторону, а затем протягивает руку. Выглядит смущенной, но уверенной в собственных действиях, и сей факт заставляет сердце трепетать еще больше. Я недоуменно оглядываю миниатюрную ладонь, не понимая, что происходит. Но этого и не нужно: по хитрым глазам все и так предельно ясно. Улыбка покалывает уголки губ.

— Что ж, тогда я буду первой, кто украдет у тебя медленный танец.