Ты знаешь, что хочешь этого

Анна училась на год старше и собиралась в колледж в Тулейн. За неделю до отъезда в Новый Орлеан она уговорила родителей устроить ей роскошную прощальную вечеринку. Вечеринка была представлением ради одного зрителя – Марко; все было организовано так, чтобы Анна явилась во всем блеске – и она действительно ослепительно блистала. На ней было короткое кружевное платье с головокружительным вырезом и туфли на каблуках, глаза она сильно накрасила, а рыжеватые волосы собрала в высокую прическу. Она окружила себя свитой других красивых девочек, и все они плакали, смеялись, кричали и позировали для фотографий, так ярко проявляя чувства, что весь остальной мир потускнел.

Тед околачивался на краю этого веселья и ненавидел себя. Они с Анной чаще общались один на один, когда она расстраивалась из-за Марко и у нее не было сил выходить в люди. Тогда они сидели на диване, ели пиццу и говорили. Анна обычно была в трениках. Тед редко видел ее такой, излучающей харизму на полную мощность. Он с болью сознавал, какая роль ему отводится на вечеринке, – обожающий придворный – и не хотел ее играть. Возможно, он тешил себя иллюзиями, что все это время скрывал свои чувства, а на самом деле ходил с членом, вываливающимся из ширинки, выставлялся напоказ, сам того не зная. Может быть, все в комнате думали: о, вот и Тед, он влюблен в Анну, неудобно, правда, мило, правда? Может быть, и Анна тоже знала.

Конечно, Анна знала.

Гордость Теда топорщилась внутри, врезаясь в мягкое. Он впервые разозлился на Анну, на то, как она позволила случайному распределению физических ресурсов – роста, симметрии лица, способности играть в футбол – определять, как у них обоих сложатся жизни. Он был умнее Марко, добрее Марко, у него было больше общего с Анной, чем у Марко, и он знал, как рассмешить Анну, куда лучше, чем Марко, – но это не имело значения, потому что неважно было, кто он, ни Анне, ни кому-либо еще.

Вечер тащился своим чередом, и, когда вечеринка начала редеть, оставшиеся гости решили погулять по пляжу. Тед мог бы уйти домой, но остался и принялся дуться. Кто-то разжег костер, и Тед сел в буквальном смысле слова в тени, глядя, как отблески огня играют на лице Анны. Ему казалось, что в нем что-то сломалось, глубоко внутри. Он ничего не просил; он пытался удовлетвориться как можно меньшим. И вот, пожалуйста, он опять сидит, чувствуя себя униженным и ничтожным.

Анна жарила зефир, задумчиво поворачивая его над углями. На ней поверх короткого платья была мужская толстовка, голые ноги облепил песок. Ветер переменился и донес до нее струйку дыма. Она закашлялась и встала, а потом обошла костер и уселась рядом с Тедом.

– Там трудно стало дышать, – сказала она.

– Весело было на вечеринке? – спросил Тед.

– Ничего, – сказала Анна.

Она вздохнула, наверное из-за того, что Марко давно ушел. Он пробыл всего час. Глядя на Анну, на ее потерянное лицо, отражавшее его самого, Тед пожалел о том, что несколько минут назад был так зол. Он был безнадежно влюблен в Анну; Анна безнадежно любила Марко; Марко, возможно, безнадежно любил кого-то еще, с кем никто из них не был знаком. Мир был безжалостен. Ни у кого не было власти над другими.

Он сказал:

– Ты красивая. Марко придурок.

– Спасибо, – ответила Анна.

Казалось, она собиралась сказать что-то еще, но вместо этого положила голову ему на плечо, и он ее обнял. Она закрыла глаза и прижалась к нему, и, совершенно уверившись в том, что Анна уснула, он позволил себе поцеловать ее в лоб. У ее кожи был привкус соли и дыма. Может быть, я ошибался, подумал Тед. Может быть, мне этого вполне достаточно.

К несчастью, это было не так.

Тед надеялся, что, когда Анна уедет в колледж, его чувства к ней станут меньше его мучить, но вышло наоборот. На самом деле, когда физическое присутствие Анны в его жизни настолько сократилось, Тед с новой ясностью осознал, сколько места она занимает в его голове. По утрам, дожидаясь звонка будильника, он представлял, как обнимает ее и утыкается лицом в ее шею; первое, что он делал, встав с постели, это проверял почту, вдруг Анна что-то написала ему за ночь; весь день он отцеживал из происходящего забавные мелочи, чтобы превратить их в истории, о которых ей можно написать. От скуки и тревоги его мозг отвлекался, начиная беспокоиться, сможет ли он когда-нибудь понравиться Анне, – так пес выгрызает остатки мозга из косточки. А ночами его комната превращалась в съемочную площадку воображаемого порнофильма с ними в главных ролях – и временами кем-нибудь из киноактеров или одноклассников в качестве приглашенной звезды. Учитывая, как мало Тед теперь общался с настоящей Анной, получалось что-то вроде отношений с воображаемым другом.