Тысяча Чертей пастора Хуусконена

На это Хуусконен заметил, что размер оплаты его не беспокоит. За лето они с Тысячей Чертей заработали значительные деньги, плавая по Средиземному морю.

– Эти деньги нам понадобятся следующим летом, когда мы поженимся и купим настоящее жилье, – решила Сонья.

Для Хуусконена предстоящий брак стал новостью, дальнейшую жизнь он представлял несколько иначе, но с другой стороны… можно и так, при более тщательном обдумывании создание новой семьи показалось пастору недурной мыслью. Вслух он эту тему не продолжил, а стал подробнее расспрашивать невесту о снятом ею доме. Сонья объяснила:

– Дом построило какое-то обанкротившееся казино, эти люди на вертолете переправляли на Кялмитунтури клиентов и, конечно, шлюх и спиртное.

– Почему на вертолете? И почему именно туда? Неужели поближе не нашлось хороших мест для строительства, рядом с автострадой, например?

Суть предприятия заключалась именно в том, чтобы построить деревянный бордель в последнем уголке нетронутой природы в Европе, в этом был особый шик, терпеливо объяснила Сонья. Самые обширные незаселенные просторы обнаружились именно в районе Кялмитунтури. Строительные материалы туда отвозили на вертолете, потому что никакой дороги не было, даже оленьих троп. И поэтому сейчас, во времена застоя, арендная плата оказалась очень низкой. Но там имелась своя дизельная электростанция, а по сотовому телефону Оскари мог позвонить куда угодно.

Сонья внесла аванс. У нее был отмеченный на карте адрес и ключи, а также посредник в Нуннанене, оленевод Ииско Реутувуома. Было решено составить список необходимой на зиму провизии и вещей и отправиться в Нуннанен. Хуусконен спросил еще, не заказала ли часом Сонья вертолет – это было бы чудовищно дорого.

– Нет, конечно, нам надо жить экономно.

– Но как мы дотащим все необходимое на зиму в эту глушь, пока снег не выпал?

Сонья нашла способ решить и эту проблему. Тысяча Чертей был большим и сильным медведем. На его спину положить вьючное седло – и он легко повезет хоть стокилограммовый груз. Как специалист Сонья знала, насколько медведи физически крепки, и определила, что Тысяча Чертей способен с грузом пробежать трусцой от Нуннанена до Кялмитунтури и обратно при необходимости даже пару раз за день. Зимой, когда Тысяча Чертей будет спать, снабжение можно осуществлять на снегоходе, который прилагался к дому.

Работу разделили: Сонья отправилась затовариваться по списку покупок к зиме. Оскари и Тысяча Чертей сели в такси и поехали к седельному мастеру Мауно Ойкаринену в Коркаловаара. Ойкаринен жил в коттедже и держал седельную мастерскую в гараже. К счастью, в доме не было собаки, поэтому Тысяча Чертей не вызвал большого переполоха, придя с Хуусконеном снять мерки для седел.

– Я много сидушек животным на спины сшил, но делать седла для медведя мне приходится первый раз, – с довольным видом сказал Ойкаринен.

Он предложил, поскольку вещей предстояло перевезти много, сделать по два вьючных ремня с каждой стороны. Кроме того, на уровне медвежьих лопаток можно было бы соорудить сиденье для одного человека.

Ойкаринен начал снимать с Тысячи Чертей мерки. Медведя это занятие немного смутило, но он позволил незнакомцу забраться ему под живот и на спину.

– А он не кусается? А то страшно малость, – признался седельный мастер.

– Нет… обычно.

Пастор Хуусконен вспомнил, что Тысяча Чертей натворил на Вселенском соборе на Мальте, но не стал пускаться перед Ойкариненом в объяснения.

Мастер пообещал сделать седла за три дня, поскольку то был особый случай и поскольку заказчик спешил в лес. Когда в назначенное время Хуусконен и Тысяча Чертей пришли на примерку, седла оказались превосходными: передние мешки были вместительными и крепились на уровне лопаток ремнями, один из которых проходил под животом, а другой – между передними лапами медведя. Мешки из оленьей кожи крепились в районе медвежьих подмышек, достаточно высоко над землей, а поясной ремень – над холкой, поверх которой Ойкаринен спроектировал прочное седло. Пастор Хуусконен взглянул на него и отметил, что пышные Соньины булки туда поместятся. Мешки крепились к седлу широким ремнем под животом и вокруг холки и ремешками потоньше – по бокам; мастер предположил, что они могут понадобиться, если медведь по какой-то причине встанет на задние лапы, как он часто делал на глазах у Ойкаринена.

– Все зависит от типа вещей, но я думаю, что в эти мешки влезет сотня-другая килограммов груза, – пообещал Ойкаринен. Он сказал, что изготавливал оленьи седла, которые когда-то повсеместно использовались в Лапландии в летнее время. – Здесь вы сложите больше вещей, чем на десяти оленях.

Когда Хуусконен расплатился за седла и поблагодарил за качественную и быструю профессиональную работу, во двор въехала на взятом напрокат фургоне Сонья Саммалисто. Она загрузила машину посудой и картонными ящиками под завязку и сказала, что в них вполне достаточно припасов на одну зиму. Хуусконену она купила наушники и набор кабелей для прослушивания космоса. В доме на Кялмитунтури вроде как была мощная антенна.