Тысяча и одна ночь. Книга 4

А у неё был молочный брат по имени Марэуван, который уехал в дальние страны и не был с нею все это время. И он любил её любовью более сильной, чем братская любовь, и, приехав, вошёл к своей матери и спросил про свою сестру Ситт Будур, и мать сказала ему: "О дитя моё, твою сестру постигло безумие, и прошло три года, как на шее у неё железная цепь, и все врачи и мудрецы бессильны излечить её".

И, услышав это, Марзуван воскликнул: "Мне обязательно нужно войти к ней: может быть, я узнаю, что с нею, и смогу её вылечить!" И когда мать Марзувана услыхала его слова, она сказала: "Ты непременно должен к ней войти, но дай срок до завтра, и я как-нибудь ухитрюсь устроить твоё дело".

Потом его мать пешком отправилась во дворец Ситт Будур и встретилась с евнухом, поставленным у ворот, и дала ему подарок и сказала: "У меня есть дочь, которая воспиталась с госпожой Будур, и я выдала её замуж, а когда с твоей госпожой случилось то, что случилось, сердце моей дочери привязалось к ней. И я хочу от твоей милости, чтобы моя дочка на минутку пришла к ней, посмотреть на неё, а потом она вернётся туда, откуда пришла, и никто о ней не узнает". И евнух отвечал: "Это возможно не иначе, как ночью. После того, как султан придёт посмотреть на свою дочь, приходи и ты с твоей дочкой".

И старуха повелевала евнуху руку и ушла к себе домой и подождала до вечера следующего дня. И когда время настало, она поднялась в тот же час и минуту и, взяв своего сына Марзувана, одела его в платье из женских одежд, а потом она вложила его руку в свою и повела его во дворец. И ока до тех пор шла с ним, пока не привела его к евнуху, после ухода султана от его дочери. И когда евнух увидал старуху, он поднялся на ноги и сказал ей: "Входи и не сиди долго!"

И старуха вошла со своим сыном, и Марзуван увидал Ситт Будур в таком состоянии и поздоровался с нею, после того как мать сняла с него женские одежды. И Марзуван вынул книги, которые были с ним, и зажёг свечу и прочёл несколько заклинаний.

И тогда Ситт Будур посмотрела на него и узнала его и сказала: "О брат мой, ты уезжал и вести от тебя прекратились". - "Верно, - отвечал Марзуван, - но Аллах благополучно привёл меня назад. И я хотел уехать второй раз, но удержали меня от этого лишь те вести, которые я про тебя услышал. Моё сердце сгорело из-за тебя, и я к тебе пришёл в надежде, что, может быть, я тебя освобожу от того, что с тобою случилось". - "О брат мой, - сказала Будур, - ты думаешь, то, что меня постигло, безумие?" - "Да", - отвечал Марзуван. И Будур сказала: "Нет, клянусь Аллахом! А дело таково, как сказал поэт:

Сказали: "Безумен ты от страсти к возлюбленным".
Сказал я: "Жить в радости дано лишь безумным".
Очнуться влюблённые не могут уж никогда,
К безумным же изредка приходит припадок.
Безумен я! Дайте мне того, кто мой отнял ум,
И если безумие пройдёт, не корите".

И тут Марзуван понял, что она влюблена, и сказал ей: "Расскажи мне твою историю и то, что тебя постигло. Может быть, в моих силах сделать что-нибудь, в чем будет твоё освобождение..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Сто девяносто четвёртая ночь

Когда же настала сто девяносто четвёртая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что Марзуван сказал госпоже Будур: "Расскажи мне твою историю и то, что с тобой случилось. Может быть, Аллах научит меня чему-нибудь, в чем будет твоё освобождение.

И Ситт Будур отвечала: "О брат мой, слушай мою историю. Однажды ночью я пробудилась от сна, в последнюю треть ночи, и села прямо и увидала рядом с собой юношу, прекраснейшего, какой есть среди юношей... Язык устанет его описывать. И подобен он ветви ивы или трости камыша... И я подумала, что мой отец дал ему приказ испытать меня, так как отец склонял меня выйти Замуж, когда меня сватали у него цари, а я отказывалась. Вот это и помешало мне разбудить юношу: я боялась, что если я что-нибудь сделаю или обниму его, он, может быть, расскажет моему отцу об этом. А проснувшись, я увидала у себя на руке его перстень вместо моего перстня, который он у меня взял. Вот мой рассказ и причина моего безумия: моё сердце, о брат мой, привязалось к нему с тех пор, как я его увидела, и от великой любви и страсти я не вкушаю пищи сна, и нет у меня иного дела, как только лить слезы и плакать и говорить стихи ночью и днём".

И она пролила слезы и произнесла такие стихи: