Тысяча и одна ночь. В 12 томах

Но подробности этого блуда так необыкновенны и так богаты происшествиями, что в настоящую минуту не время рассказывать их, потому что утро приближается, и рассвет застанет нас прежде, чем мы успеем вырыть яму и закопать в нее принесенный нами ящик; а тогда мы можем подвергнуться большой опасности и рисковать жизнью. Сделаем же работу, для которой нас прислали сюда, а после я расскажу вам подробно, почему и как я сделался евнухом.

После этих слов негр Бакита встал, и за ним встали два других, успевшие хорошо отдохнуть, и все трое при свете фонаря принялись копать яму по величине ящика; Кафур и Бакита копали, а Сауаб подбирал землю в корзины и выбрасывал ее вон; и так продолжали они рыть, пока не вырыли яму глубиною в половину человеческого роста и, поставив в нее ящик, не забросали его землей и не сровняли с ее поверхностью.

Потом они взяли свои инструменты и фонарь, вышли из тюрбе, заперли дверь и быстро удалились.

Ганем бен-Эйюб, продолжавший укрываться на верхушке пальмы, слышал все и видел, как уходили евнухи. Уверившись, что он один, он стал интересоваться содержимым ящика и сказал себе: «Кто знает, что лежит в этом ящике?»

Но он еще не решался спуститься с пальмы, опасаясь темноты, и стал ждать первых проблесков зари. Тогда он спустился с пальмы и принялся рыть землю руками, пока не откопал ящик и не вытащил его из ямы.

Тогда Ганем взял кремень и стал ударять по замку, которым был заперт ящик, и наконец сломал его. И он поднял крышку, и в ящике он увидел отроковицу[55]: не мертвую, а спящую, так как слышно было ее дыхание и она, по-видимому, спала под влиянием банжа[56].

Отроковица эта была красоты несравненной; цвет лица ее был нежен и прелестен. И вся она была покрыта драгоценными камнями и всякого рода украшениями: на ее шее было золотое ожерелье, служившее оправой для дорогих камней, в ушах — серьги из одного чудного большого камня, а на ногах и на кистях рук — браслеты из золота и бриллиантов, — и все это должно было стоить дороже, чем все царство султана.

Когда Ганем бен-Эйюб разглядел красавицу отроковицу и убедился, что она не подвергалась никакому насилию со стороны похотливых евнухов, принесших ее сюда и похоронивших ее заживо, он взял ее на руки и осторожно положил на землю. Как только отроковица вдохнула свежий воздух, цвет лица ее оживился, она глубоко вздохнула, кашлянула и чихнула, и при этом движении изо рта у нее выпал большой кусок банжа, который мог бы усыпить на целые сутки слона.

Тогда она приоткрыла глаза, и какие глаза! И, еще не освободившись вполне от действия банжа, она обратила свои дивные взоры на Ганема бен-Эйюба и пролепетала милым и приятным голосом:

— Где же ты, моя маленькая Риха? Ты видишь, я хочу пить! Поспеши освежить меня! А ты, где ты, Зара? А ты, Сабича? А ты, Шагарат аль-Дорр? А ты, Нур аль-Гада? А ты, Нагма? А ты, Субхия? А в особенности ты, моя маленькая Нозха[57], о милая, кроткая Нозха? Где же вы все? Почему вы не откликаетесь?

^{И он поднял крышку, и в ящике он увидел отроковицу: не мертвую, а спящую.}

А так как никто не отвечал ей, отроковица открыла наконец глаза, взглянула вокруг себя и в испуге воскликнула:

— Горе мне! Я здесь одна среди могил! О! Кто же похитил меня и вырвал меня из моего дворца и из моих покоев с их прекрасными занавесями и обоями, чтобы бросить сюда между могильными камнями? Но кто может когда-нибудь узнать, что таится в глубине сердец! О Ты, Которому известны все самые глубокие тайны, о Воздаятель, Ты сумеешь отличить добрых от злых в День воскресения, в день Твоего суда!

И Ганем слышал все это и стоял неподвижно. Наконец он подошел к ней и сказал:

— О ты, царица красоты, ты, имя которой должно быть слаще финикового сока, и стан более гибок, чем пальмовая ветвь, я Ганем бен-Эйюб. Здесь действительно нет ни дворца с занавесями, ни могил с покойниками, но есть раб твой, посланный самим Всемогущим и Вездесущим для того, чтобы защитить тебя от всякой неприятности, оградить тебя от всякого огорчения и доставить тебя на твое место! И тогда, быть может, ты будешь благосклонна ко мне, о желанная!

И он умолк.

Когда отроковица убедилась, что не во сне ей снится все то, что у нее перед глазами, она сказала:

— Нет иного Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед — пророк Его! — Потом она обратила к Ганему свои блестящие глаза, приложила руку к сердцу и сказала своим сладостным голосом: — О благословенный молодой человек, я проснулась в неизвестном месте! Не можешь ли сказать, кто принес меня сюда?

Он ответил:

— О госпожа моя, три негра-евнуха принесли тебя сюда в ящике.

Потом Ганем рассказал отроковице всю историю: и как застигла его ночь за городом, и как случилось, что ему пришлось освободить ее из ящика, в котором, если бы не он, она задохнулась бы под землею. Затем он попросил ее, чтобы она рассказала о себе и о причине этого происшествия.

Но она ответила: