Тысяча и одна ночь. В 12 томах

— Клянусь Аллахом! Как долго тебя не было со мною, о любимый мною, о желанный моего сердца! Не час, а целый год пробыл ты вдали от меня! Я чувствую теперь, что не могу сдержать себя! Страсть моя чрезмерна и нестерпима, и я сгораю от нее! О Ганем, возьми меня! Возьми меня, я умираю!

Но Ганем тихо оттолкнул ее от себя и сказал:

— О госпожа моя Куат аль-Кулуб, да предохранит меня от этого Аллах! Никогда! Как может собака занять место льва? Не может принадлежать рабу то, что принадлежит господину!

И он вырвался из ее объятий и забился в угол, печальный и озабоченный. Но она взяла его за руку и привела на ковер, и заставила сесть рядом с собой и пить и есть вместе с ней. И она так напоила его, что он опьянел; и бросилась она на него, и прильнула к нему, и кто знает, что еще сделала она с ним без его ведома…

Потом она взяла лютню и пропела следующие стихи:

Разбито сердце девушки влюбленной!
Он оттолкнул, не усладив, меня!
Могу ли жить я в этой горькой доле?
О ты, мой друг, о стройная газель,
Что без вины моей меня бежишь,
Не знаешь разве, что газель порою
Назад бросает свой молящий взор?
Разлука, страсть и горечь отчужденья —
Все на меня, соединясь, восстало!
О долго ль сердце выдержит мое
Ужасный гнет скопившихся несчастий?!

При этих словах Ганем бен-Эйюб очнулся и заплакал от волнения; а она, увидев его слезы, также заплакала. Но скоро они снова принялись за вино и до самой ночи читали стихи.

Тогда Ганем вытащил с широких полок постели, на которых они лежали днем у стены, как делал это каждый вечер, и стал расстилать их на полу. Но вместо того чтобы соединить постели, он устроил каждую отдельно.

И раздосадованная Куат аль-Кулуб сказала ему:

— Для кого же эта вторая постель?

И он сказал:

— Одна для тебя, и другая для меня! И с этой ночи мы так и будем спать, потому что не может принадлежать рабу то, что принадлежит господину, о Куат аль-Кулуб!

Но она возразила:

— О дорогой господин мой, оставим эту устаревшую мораль! Будем ловить мимолетное наслаждение сегодня, а завтра, быть может, оно и бежит нас! А впрочем, все, что должно случиться, того не миновать, и что написано в книге судеб, то должно свершиться. — Но Ганем не захотел. А она еще более воспламенялась и страстно воскликнула: — Клянусь Аллахом! Не пройдет эта ночь без того, чтобы мы не спали вместе!

Но он сказал:

— Да спасет нас от этого Аллах!

А она опять:

— Приди ко мне, Ганем, я открываю перед тобою все мое тело; желание мое зовет тебя, кричит тебе! О Ганем, я вся твоя, возьми этот цветущий ротик, и это тело, созревшее твоим желанием!

Ганем же сказал:

— Да предохранит нас от этого Аллах!

А она ему:

— О Ганем, вот все мое тело млеет от желания, и моя нагота отдает себя твоим поцелуям! О Ганем, тело мое душистее жасмина! Прикоснись к нему, и оно опьянит тебя!

Но Ганем ответил:

— О Куат аль-Кулуб, то, что принадлежит господину, не может принадлежать рабу!

Тогда отроковица заплакала, взяла лютню свою и запела:

Я так прекрасна и стройна! К чему же
Меня бежишь ты? Погляди, как всюду
Я хороша! И как полна чудес!
Зачем меня ты холодно бросаешь?
У всех очей я отнимала сон,
И все сердца я страстью распаляла, —
И все ж он цел, мой огненный цветок!
Я ивы ветвь, а ветви вырастают,
Чтоб их срывать, те ветви, что всегда
Гибки, нежны, осыпаны цветами!
Ужель меня не хочешь ты сорвать?
Взгляни: газель я! Стройные газели
Ведь созданы Аллахом для охоты.
Я стройная влюбленная газель,
И для сетей я создана, охотник!
Зачем меня не хочешь ты поймать?
И я цветок пленительный и нежный, —
Для обонянья созданы цветы,
Прекрасные, душистые, живые!
И я цветок прекрасный и живой!
Мой аромат зачем ты не вдыхаешь?

Но Ганем, хотя и был влюблен более, чем когда-либо, не захотел нарушить уважения, должного халифу, и, несмотря на все желание отроковицы, продолжал отказываться от нее еще целый месяц.

Вот все о Ганеме и Куат аль-Кулуб, фаворитке эмира правоверных.