Тысяча и одна смерть

— Работай, работай, Олежка… Какая тебе разница? У тебя свои заботы, у меня — свои…

Каждая затяжка — слаще горного воздуха… Интересно, кто сегодня выиграет: «Спартак» или «Динамо»?

Что там дальше?

Детский носовой платочек с цветочками по краям.

Поехали!

Играю в песочнице. Светит солнце. Губы сами напевают: «Вместе весело шагать но просторам, по просторам…» Кормлю пластмассового мишку песочной кашей. Глупый, почему он не хочет есть?

Сверху голос:

— Девочка, ты не знаешь, в какой квартире живут Слободкины?

Мужчина с солидным лицом и дрожащими руками. В руке чемоданчик-«дипломат».

— Знаю… В сорок первой квартире, на первом этаже, — отвечаю я и машинально натягиваю короткое платьице на свои голые и поцарапанные коленки.

— А ты… не могла бы мне показать, где это? Боюсь, я не смогу найти.

Он почему-то облизывается, глядя на меня в упор. Странный дядька… Смешной какой-то. Вроде бы не жарко, а на лице у него — крупные капли пота…

Темный подъезд.

— Вот здесь… Только их, наверное, дома нет.

— Спасибо, девочка. Чем бы тебя угостить?

Он достает что-то из своего чемоданчика. Я не успеваю разглядеть, что именно, а его рука уже зажимает мне какой-то вонючей тряпкой рот и нос, и сразу становится нечем дышать, и я проваливаюсь куда-то во тьму…

Мы в каком-то подвале. Вокруг — голые бетонные стены, вдоль которых тянутся ржавые трубы. Где-то еле слышно хлюпает вода.

— Ну что, очнулась? — слышу я сзади его голос. — Только будь умницей, ладно? Мы… быстренько… с тобой…

Он зачем-то начинает расстегивать брюки. Это же неприлично, успеваю еще подумать я. А еще, называется, взрослый! И тут он наваливается на меня, я пытаюсь отбиваться и кричать, но он гораздо сильнее меня, а в его открытом чемоданчике я вижу большой блестящий нож и от ужаса не могу пошевелиться…

Где же этот чертов выключатель?..

М-да. Тяжелый случай. Теперь бы не сигарету даже, а что-нибудь посущественнее… Вроде бы оставалось еще это самое «существенное» в моем загашнике?

На самом донышке, но мне много не надо. Ну, поехали — за упокой души невинной, как говорится…

Вся наша проклятая работа основана на том, что в момент смерти человек испускает так называемый пси-импульс. Его-то раньше, наверное, и называли душой… На самом же деле это спонтанный и мощный выброс биоэнергии мозга в окружающую среду. Как известно, любая энергия не пропадает бесследно, ее как бы «впитывает» в себя биосфера. Но пси-экспертиза стала практиковаться лишь тогда, когда была официально признана возможность улавливания этого самого пси-импульса некоторыми людьми — особо чувствительными рецепторами. А вскоре была разработана методика развития подобных экстраспособностей, открылась специальная Школа биоэнергетики. Многие тогда уповали на то, что применение пси-экспертизы позволит свести на нет преступность, исключить насилие из человеческих взаимоотношений. Они считали: кому захочется убить другого человека, если эксперт будет видеть преступление как на экране телевизора? Они — то бишь, мы все — ошиблись в прогнозах…

— Тиныч, обедать пойдешь?

Неужели уже обед? Боже, как время-то пролетело! А в магазин опять не успел выбраться… Ладно, после обеда схожу. Не забыть бы: триста грамм «докторской», два пакета молока и… что еще? А, еще батон, если свежий хлеб завезли…

— Нет, Петро, нынче я — на подножном корме… С собой взял перекусить…

Сколько там еще Дел? Целых четыре! Они что — с ума посходили? Все подкладывают и подкладывают… «Тиныч, давай! Тиныч, выручай!» Я ведь не железный — один на городское Управление внутренних дел… Так и рехнуться, между прочим, недолго. Как Аркаша Масляков… Стоп! Об этом — лучше не надо…

Стук в дверь. Начальник отдела — собственной персоной. А это кто такой с ним, весь лохматый и джинсовый?

— Вот, Валентин Валентинович, принимайте, так сказать, будущую смену…

— Сергей… Здравствуйте.

— На стажировку?

— Угу…

— Ну, ладно, Валентин Валентинович, я думаю, вы здесь сами с молодым человеком разберетесь…

— Разберемся, Семен Григорьевич… Заходи, Сережа, не стесняйся, не гостем будешь… Как там, в Школе-то?

— Да все нормально… А вы тоже Школу заканчивали?

— Было дело…

— А это что — настоящие Дела?

— Они самые, будь они неладны!.. Да не торопись ты за работу хвататься. Осмотрись сначала.

— А какой у вас пси-индекс?

— Это еще что такое? С чем едят?

— Вы что — не знаете, как определяется пси-индекс?!

— Знаешь, Серега, времени не хватает ерундой всякой заниматься. Скучать тут не дают, Дела так и сыплются, одно за другим… Лето сейчас, а летом почему-то смертность в народе возрастает. Тонут люди, горят, с балконов падают…

— Валентин Валентинович…

— Зови Тинычем, так меня все зовут.

— Хорошо… Можно какое-нибудь из ваших текущих Дел посмотреть?

— Что — не терпится? Ну, Бог с тобой… Что бы тебе дать? Это я сам еще не смотрел… Это слишком… э-э… эмоционально для тебя поначалу будет… Дам-ка я тебе, пожалуй, пожар на Пятницкой… А я пока чаек соображу. Вот, садись нон в то кресло. Свет выключить?

— Не надо, не мешает…