Тысяча и одна смерть

— Я знаю… Но какая ей в этом была необходимость? И вообще… я бы этого ее сыночка!..

— Он перед тобой, Сережа.

— Что вы сказали?

— Эта старушка, Анна Владимировна Самохина, — моя мама, Сережа…

— Не может быть! Вы шутите?! Но… как же так? Простите, Валентин Валентинович…

— Вот что… Ты иди, Сережа, домой. Рабочий день все равно уже закончился.

Ого, уже половина шестого. Засиделись мы со стажером. Пора и мне двигать: к шести в соседний универсам завозят молоко и свежий хлеб, есть шанс успеть отовариться и занять очередь за колб… О чем я?! Ведь — МАМА!..

Страшно. Неужели из-за этой проклятой работы я уподобился служителю морга, равнодушно перекладывающему голых мертвецов, будто дрова, в промежутках между возлияниями спиртного? Неужели душа моя настолько зачерствела, что я уже не воспринимаю как трагедию смерть человека — даже очень близкого мне человека?!

Боюсь отвечать самому себе на эти вопросы.

Но еще больше я боюсь другого вопроса: а вдруг моя профессия действительно ни при чем?..

_Конец