Тысяча огней

Примерно минут тридцать мы шли в густой траве, пока внезапно не услышали неподалеку львиный рев. Об этом могучем рыке писали многие исследователи Африки, и все они единодушно признавали, что сюрприз бывает не из самых приятных. И хотя многие ученые утверждали, что это лев всего-навсего шумно зевает после сытного обеда, выражая свое удовлетворение, мне захотелось поскорее вернуться в Мбе. Я знал, что в случае опасности никто не может прийти нам на помощь. Мой царственный спутник захватил с собой, кстати, охотничье ружье, что, понятно, еще больше настораживало меня. Если вопреки всем предположениям и доводам ученых лев все же нападет на нас, решится ли Нсау Альфонс выстрелить в него. Одно я знал твердо — даже если он и решится, то наверняка промахнется.

Редко кому из охотников удается попасть в львас первого выстрела, а по всему видно, что король Нсау Альфонс — стрелок никудышный. Раненый лев особенно опасен, а тут, в густой траве, от него не укрыться.

Но король вдруг остановился, прислушался и сказал:

— Идем со мной. Тебе повезло, ты сможешь снять льва с расстояния двух шагов.

При всем моем уважении к храбрости короля Нсау я не собирался снимать льва со столь короткой дистанции. Меня вполне удовлетворил бы обмен приветствиями издали. И я без обиняков сказал об этом моему спутнику.

— Я пойду без ружья, и ты увидишь, как мы беседуем с нашими усопшими предками.

— А нельзя ли поговорить с ним издалека?

— Нет, нельзя. Я должен смотреть ему прямо в глаза. Не то он меня не поймет.

Нсау Альфонс положил ружье на землю и шагнул в траву.

«Проклятье, надо же мне было идти с этим безумцем», — в страхе подумал я.

— Не бойся, — сказал Нсау Альфонс. — На этих львов никто из нас не охотился. Они очень добродушные и ласковые, а этот самый добрый из всех. Он никому не причинил зла.

Тут король Маккоко засвистел, словно хозяин, подзывающий в городском парке свою отставшую где-то собаку.

Мгновение спустя в ответ совсем близко раздался оглушительный рев.

— Слышишь, он сегодня в отличном настроении, — сказал король и пошел дальше. — А вот и мой предок! — воскликнул он.

У куста распластался в траве огромный лев.

— Видишь, я без ружья! — тут же закричал Нсау Альфонс. И так как он явно обращался не ко мне, то не оставалось никаких сомнений, что он приветствовал своего царственного предка. А дальше я стал свидетелем более чем невероятной беседы.

Король сообщил льву, кто я такой и чем занимаюсь. На каждую его фразу лев отвечал глухим ревом. Нсау от моего имени попросил у льва разрешения сфотографировать его. Услышав в ответ новое «рррр», король истолковал его как знак согласия и предложил мне приступить к делу.

Я машинально повиновался; до сих пор не могу понять, как я смог нажать кнопку и даже умудрился не засветить пленку. После этого лев, не удостоив нас больше не единым взглядом, принялся аккуратно облизывать лапу.

Король Нсау Альфонс понял это как нежелание продолжать беседу и подал мне знак удалиться, что я и сделал с величайшей радостью.

Первые встречи с пигмеями

Вернувшись в Браззавиль, я снова встретился со своими старыми друзьями. И опять разговор зашел о древней культуре и цивилизации Экваториальной Африки и об их возможном влиянии на развитие всего континента.

— Если эти цивилизации похожи на то, что я увидел при дворе короля Маккоко, то вряд ли их вклад будет полезным и весомым.

Друзья, улыбаясь, соглашаются со мной. Конечно, бесполезно искать в древних и пусть даже славных традициях средство, способное по мановению волшебной палочки создать новую культуру для отдельных районов или общин Черной Африки.

Будь то королевство Абомей или Маккоко, речь идет об отживших, «музейных» монархиях, о своего рода этнографических курьезах. Их установления и традиции омертвели и больше не способны плодотворно развиваться.

Живительным источником были и остаются еще более древние цивилизации, подлинно «местные», аутентичные. А для этого нужно неустанно искать глубокие истоки религиозных обрядов, верований и обычаев, следы забытых общин с их своеобразным социальным укладом жизни. Такие поиски не под силу одному человеку или даже группе исследователей. Здесь нужны объединенные усилия как европейских, так и африканских ученых. В ходе этих исследований рождаются, сталкиваются и отмирают различные теории. Они либо подтверждаются, либо получают опровержение на основе фактов и крупных открытий. Морфологический корень слова, ритм песни, способ обработки кости, из которой выделывают рыболовный крючок, религиозный обычай, процедура избрания вождя племени — все одинаково важно для того, чтобы создать полную картину прошлого Африки, отраженного в сегодняшнем дне.