Тысяча огней

Однажды он помог нам понять смысл песен, которые поет его брат-аменокал, а это во многом позволило нам самим уяснить, какие истоки питают поэтическое вдохновение черных туарегов. В другой раз Амир перевел нам слова песен, которые туареги вечерами распевают на привале. А ведь именно на привале наиболее полно раскрывается любовь туарега к музыке и поэзии.

Песни любви исполняются под аккомпанемент амцада — своеобразной арфы, на которой играют только женщины. Под звуки амцада мы записали также множество легенд и сказаний туарегов. Эти легенды и сказания каждый туарег слышал не раз с самого раннего детства. И все же на очередном привале все племя с неизменным напряженным интересом внимает словам рассказчика.

Поэтические легенды черных туарегов Юга и белых туарегов Севера являют собой наиболее яркие примеры литературы африканских кочевников, литературы устной, состоящей из древних преданий, которые по своей красочности и богатству фантазии не знают себе равных в Сахаре. Герои многих легенд туарегов кель-азбен — горы Аира и Хоггара, где прежде жило это племя.

* * *

Вечером при свете костра сказитель поет, а Амир вполголоса старательно переводит слова легенд о древних обитателях гор. Герои легенд зовутся Хоггар, Элиас, Аламаллем, и все они прославились своими охотничьими подвигами. Точно такие же названия носят самые высокие горные вершины. Каждая гора наделена своими особенностями, душой и характером. Так же как и люди, горы влюбляются друг в друга. Однажды вечером Муса спел нам о любви горного кряжа Иламан к невысокой горе Тарелрелт. Могучий и гордый Иламан влюбился в нежную и стройную Тарелрелт. И так велика была его любовь, что он вступил в поединок с соседним кряжем Амга и ранил его копьем в бок. Тут Муса умолк, стихли звуки амцадов и детям был объяснен смысл легенды: с тех пор из этой глубокой раны бьет родник, стекающий по склону горы Амга.

В эпических сказаниях и легендах черных туарегов кульминацией всегда бывает сражение, битва; тогда главным действующим лицом становится уже не любовь и женщины, а меч.

Очередное описание беспощадной схватки навело нас на мысль подробнее расспросить о вооружении туарегов, и особенно о мече — такубе. Мы попросили Мусу и других вооруженных туарегов показать, как они владеют мечом. За долгие недели путешествия мы ни разу не видели, чтобы туареги прибегали к его помощи.

— Муса, вы мечом со львами сражаетесь? И антилоп убиваете?

Муса смеется. Чтобы убить льва или антилопу, нужны ружье или в крайнем случае копье. А мечами туареги сражаются лишь между собой.

— Но теперь такие поединки случаются очень редко, — замечаем мы.

— Так ведь мечами еще и духов отгоняют, — отвечает Муса.

— Каких духов?

— Ну, духов зла и мести. Прежде чем снять или поставить палатки в тех местах, где раньше судьба была к нам неблагосклонной, надо сначала прогнать злых духов.

Неподалеку от Того нам посчастливилось убедиться в правдивости слов Мусы.

Мы двигались к северу в поисках хороших пастбищ. После двух дней пути племя сделало привал в долине и стало разбивать лагерь.

— Луга здесь хорошие, да и воды хватает, — сказал нам Муса. — Но мне тут не очень нравится. В этих местах водятся злые духи. Недаром же белые доктора приезжали сюда лечить скот от таинственных болезней.

Впрочем, другого выбора у Мусы не было — пришлось остановиться именно в долине. Да к тому же Муса не особенно боялся злых духов: он умел отогнать их далеко-далеко своей грозной такубой.

Пока женщины ставили палатки, а пастухи-негры[16] сооружали изгородь для стада, мужчины-туареги отошли в сторону и вынули из ножен мечи. Они по трое встали друг против друга, и начался поединок с невидимым врагом — пустотой. Элегантностью и пластичностью движений поединок напоминает балет. Мечи мгновенно взлетают и словно вонзаются в воображаемого противника. Сражающиеся располагаются в виде звезды, окружают врага, пугают его ложными выпадами и наконец неудержимо вонзают мечи в бесплотного духа зла.

Эта «пантомима» продолжается до тех пор, пока женщины не исчезают в палатках. Они закончили свою работу, походный лагерь готов.

Возбужденные, потные, усталые, туареги вкладывают мечи в ножны и возвращаются к биваку. Духи зла изгнаны и больше не вернутся.

Муса на секунду задерживается подле нас, зовет Амира и через него спрашивает, удалось ли нам заснять поединок.

— Да, фотографии вышли отличные, — отвечаем мы.

— Я очень рад, — говорит аменокал.

Рабы туарегов

Разбойничьи набеги. Это единственная тема, которую туареги упорно избегали. По-видимому, они считали, что рассказывать об этом европейцам не следует. Но теперь, после того как туареги аменокала Мусы продемонстрировали свое искусное владение мечом, я решил еще раз попытать счастья.