Тысяча осеней Якоба де Зута

Четыре мужских голоса, хором:

– Добрый день, доктор Маринус!

– Сегодня, студиозусы, – говорит доктор Маринус, – мы проведем практический опыт. Мы с Элатту все подготовим, а вам пока я раздам тексты на голландском – каждому свой. Прочтите и переведите на японский язык. Мой друг доктор Маэно согласился на этой неделе проверить результат ваших трудов. Отрывки я выбирал близкие вашим интересам: господину Мурамото, нашему главному костоправу, – из работы Альбинуса Tabulae sceleti et musculorum corporis humani; господину Кадзиваки – отрывок из сочинения на тему рака, автор – Жан-Луи Пети; в его честь возникло наименование trigonum Petiti. Что это и где расположено?

– Просвет между мышцами спины, доктор.

– Вам, господин Яно, – доктор Олоф Акрель, мой наставник в Упсале; я перевел с шведского его работу о катаракте. Господину Икэмацу – страничку из сочинения Лоренца Гейстера «Хирургия», о кожных болезнях… И наконец, барышня Аибагава будет работать с трактатом достойнейшего доктора Смелли. Однако этот отрывок довольно трудный. В лазарете сейчас ожидает доброволец, который вызвался нам помочь с наглядной демонстрацией. Он может объяснить особенно сложные голландские обороты…

Из-за двери высовывается шишковатая голова доктора Маринуса.

– Домбуржец! Позвольте вам представить барышню Аибагаву. И я вас всячески призываю: Orate ne intretis in tentationem[7].

Барышня Аибагава сразу же узнает рыжего зеленоглазого чужестранца.

– Добрый день, – у Якоба пересохло в горле, – барышня Аибагава.

– Добрый день, – отвечает она ясным голоском, – господин… Домбу-рожец?

– Домбуржец… Это у доктора шутка такая. Мое имя – де Зут.

Она ставит перед собой подставку для письма: поднос на ножках.

– «Домбу-рожец» – смешная шутка?

– Доктор Маринус считает, что да: мой родной город называется Домбург.

Она с сомнением произносит: «Хммм».

– Господин де Зут болен?

– Э-э… Да, немного. У меня вот здесь болит… – Он хлопает себя по животу.

– Стул как вода? – деловито спрашивает акушерка. – Плохой запах?

– Нет… – Якоб теряется от такой прямоты. – У меня болит… печень.

– Болит… – она очень тщательно выговаривает звук «л», – печень?

– Да-да, печень. А вы, надеюсь, в добром здравии?

– Да, я здорова. Надеюсь, ваш друг-обезьяна тоже здоров?

– Мой… А-а, Уильям Питт? Мой друг-обезьяна… Его больше нет.

– Простите, я не понимать. Обезьяна… Что нет?

– Нет в живых. Я… – Якоб показывает жестами, как будто сворачивает курице шею, – убил мерзавца, а из шкуры сделал себе кисет для табака.

Девушка приоткрывает рот, глаза полны ужаса.

Якоб готов застрелиться на месте, будь у него пистолет.

– Шучу, шучу! Уильям Питт жив, здоров и счастлив, безобразничает где-нибудь в свое удовольствие…

– Верно, господин Мурамото, – слышится из-за двери голос Маринуса. – Вначале нужно вытопить подкожный жир, а потом ввести в кровеносные сосуды цветной воск…

– Что ж… – Якоб проклинает свою неудачную шутку. – Приступим к изучению текста?

Барышня Аибагава пытается сообразить, как сделать это, оставаясь на безопасном расстоянии.

– Вы можете сесть сюда. – Он указывает на дальний край кровати. – Читайте вслух, а если попадется трудное слово, мы его обсудим.

Она удовлетворенно кивает, садится и начинает читать.

Куртизанка ван Клефа говорит высоким пронзительным голосом – видимо, считается, что это женственно. У барышни Аибагавы голос ниже, негромкий и успокаивающий. Якоб, пользуясь благовидным предлогом, рассматривает ее обожженное лицо и губы, старательно выговаривающие слова.

– «Вскоре после этого про-ис-шест-вия»… Простите, что это есть?

– Происшествие – это… случай, событие.

– Спасибо. «…Я изучил все, что Рюйш пишет о женском организме… Он высказывается против преждевременного извлечения плаценты. Его ученое мнение подтверждает мои выводы… и потому я избрал путь ближе к природе. Разрезав funis…[8] и передав ребенка в руки помощников… я ввожу палец во влагалище…»

Якоб впервые в жизни слышит, чтобы это слово произносили вслух.

Барышня Аибагава, уловив его изумление, вскидывает голову:

– Я ошибаться?

«Доктор Лукас Маринус, – думает Якоб, – вы бесчеловечное чудовище».

И отвечает:

– Нет.

Нахмурившись, она ищет в тексте место, на котором остановилась.

– «…С целью убедиться, что плацента располагается неподалеку от os uteri…[9] В этом случае, я уверен, она сама выйдет наружу… Нужно лишь подождать и, как правило, через десять-пятнадцать минут… начинаются последовые схватки… Матка сокращается и выталкивает плаценту… Если слегка потянуть за funis, плацента опускается… – барышня Аибагава бросает взгляд на Якоба, – во влагалище, и я извлекаю ее через os externum»[10]. Все. Я закончить отрывок. Печень сильно болит?

– Доктор Смелли очень… – Якоб с трудом проглатывает комок в горле, – прямолинейно изъясняется.

Барышня Аибагава сводит брови.

– Голландский – чужой язык. В словах нет такая… сила, кровь, запах. Помогать при родах – мое… «признание» или «призвание»?

– Полагаю, «призвание».