Тысяча поцелуев

– Совершенно верно, – подтвердил Хью, отправляя в рот очередной кусочек торта, оказавшегося очень вкусным: в глазурь, похоже, положили настоящую лаванду, – и вспомнил, что Маркус всегда любил сладкое.

– Блестяще! Жаль, что я так не умею!

– Это может пригодиться в жизни. – Хью съел еще кусочек торта. – А может и нет.

– Я очень способна в математике, – деловито заметила Френсис, – но устно считать не умею: мне нужно все записывать.

– В этом нет ничего плохого.

– Нет, конечно, нет. Я куда лучше Элизабет, – уверенно улыбнулась Френсис. – Она никогда не признает ничего подобного, хотя и знает, что это чистая правда.

– Которая из вас Элизабет?

Хью, возможно, вспомнил бы каждую из сестер, но память, способная запечатлеть слова и цифры с математической точностью, не была так надежна, когда речь шла об именах и лицах.

– Моя старшая сестра. Вторая за Сарой. Иногда бывает крайне неприятной, но по большей части мы ладим.

– Иногда все бывают неприятными, – вздохнул Хью.

– Даже вы? – ахнула девочка.

– Особенно я.

Она удивленно заморгала, но потом, должно быть, решила вернуться к прежней теме:

– У вас есть братья и сестры?

– Только брат.

– Как его имя?

– Фредерик. Я зову его Фредди. Но видимся мы не часто.

– Почему?

Хью не желал перечислять все причины, поэтому назвал одну, наиболее подходящую для ушей девочки:

– Он живет не в Лондоне в отличие от меня.

– Как жаль. – Френсис лениво отправила вилку в торт, ломая глазурь. – Возможно, увидитесь на Рождество.

– Возможно, – солгал Хью.

– О, я забыла спросить! Вы лучше, чем он, разбираетесь в математике?

– Так и есть, – подтвердил Хью.

– Как Харриет. Она на пять лет старше меня, но я способнее.

Хью кивнул, а Френсис продолжила:

– Она пишет пьесы, а цифры ее не привлекают.

– Зря: заниматься математикой очень интересно, – заявил Хью, глядя на танцующих.

Леди Сара сейчас танцевала с одним из братьев Бриджертон. Хью не мог хорошенько разглядеть, с каким именно, но вспомнил, что трое из четырех братьев женаты.

– Она прекрасно танцует, – заметила Френсис.

Хью не мог не признать, что танцевала она прекрасно. Глядя на нее, забываешь про ее осиное жало вместо языка.

– Она даже вставила единорога в свою новую пьесу.

– Еди… что? – Хью в недоумении воззрился на Френсис.

– Единорог.

Она ответила пугающе пристальным взглядом.

– Вы с ними знакомы?

Господи боже! Она что, смеется? Ведь это же абсурд…

– Конечно.

– Я помешана на единорогах, – блаженно вздохнула Френсис. – По-моему, они просто удивительные.

– Их не существует.

– Это мы так считаем! – воскликнула она театрально.

– Леди Френсис, – начал Хью самым наставительным тоном, – вы должны знать, что единороги – персонажи мифов.

– Но мифы ведь откуда-то произошли?

– Они плод воображения бардов.

Френсис пожала плечами, продолжая ковырять вилкой торт.

Хью не мог поверить, что действительно обсуждает существование единорогов с одиннадцатилетней девочкой. Попытка сменить тему ни к чему не привела.

– Нет ни одной задокументированной записи о том, что кто-то видел единорога, – возразил Хью и, к своему величайшему раздражению, понял, что говорит так же сухо и чопорно, как Сара Плейнсуорт, когда бесцеремонно обсуждала его намерение состязаться в стрельбе с ее кузеном.

Френсис вскинула подбородок:

– Я никогда не видела львов, но это вовсе не означает, что их не существует.

– Вы могли и не видеть льва, зато ведь другие-то видели, и их сотни.

– А вы сможете доказать, что чего-то не существует? – парировала Френсис.

Хью помолчал: похоже, она права.

– Вот видите, – самодовольно улыбнулась девочка, сообразив, что ему пришлось капитулировать.

– Прекрасно, – согласился Хью. – Я не могу доказать, что единорогов не существует, а вы не можете доказать обратное.

– Верно, – великодушно признала девочка, усмехнувшись. – Вы мне нравитесь, лорд Хью.

Он поймал себя на том, что ее интонации ужасно напоминали в данный момент тон леди Данбери, и это несколько пугало.

– Вы не сюсюкаете со мной как с ребенком, – добавила Френсис.

– Но при всем этом вы и есть ребенок, – напомнил Хью.

– Верно, но вы не разговариваете со мной и как с идиоткой.

– Вы не идиотка.

– Это я тоже знаю, – ответила она с легким раздражением.

Он снова внимательно оглядел ее:

– Так в чем смысл этого диалога?

– Просто… О, здравствуй, Сара!

Френсис расплылась в улыбке, устремив взгляд поверх плеча Хью.

– Здравствуй, дорогая! – раздался знакомый голос леди Сары Плейнсуорт. – Лорд Хью!

Хью поднялся, хотя с его ногой это и было не просто.

– О, вам ни к чему… – начала было Сара.

– Так положено, – резко оборвал ее Хью.

Тот день, когда он не смог подняться в присутствии дамы, был… Откровенно говоря, он не хотел вспоминать.

Она ответила сухой и, возможно, несколько смущенной улыбкой, потом обошла его и заняла кресло по другую сторону от Френсис.

– О чем вы так оживленно беседовали?

– О единорогах, – немедленно отозвалась девочка.

Сара сжала губы, пытаясь сохранить серьезный вид.

– В самом деле?

– В самом деле, – подтвердил Хью.

Сара откашлялась.

– И к каким выводам пришли?

– Мы можем как согласиться, так и не согласиться с их существованием. Так часто бывает.