Тысяча поцелуев

– Знаю и могу только восхищаться им, действительно восхищаться, но когда я спросила, не пустая ли это угроза, он ничего не ответил. – Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. – Не пытался заверить, что при необходимости… не пойдет до конца. Я спросила об этом прямо, но он промолчал.

– Сара, – начала Хонория, – тебе нужно…

– Пойми же наконец: этот разговор был ужасен! – выкрикнула Сара. – Мы обсуждаем то, что произойдет, если брат будет убит. А тогда… что может быть хуже обещанного Хью?

Хонория нежно положила руку ей на плечо.

– Знаю, – выдавила Сара, словно своим жестом Хонория что-то спросила. – Собираешься сказать, что нужно попытаться еще раз? Но что, если он опять ответит то же самое? Или его отец передумает соблюдать условия их соглашения и отомстит Дэниелу? Хью возьмет пистолет и вложит дуло себе в рот!

Последовал ужасный момент: Сара шлепнула себя по губам, пытаясь сдержать всхлипы.

– Дыши глубже, – посоветовала Хонория, но взгляд ее был испуганным.

– Как вообще можно говорить об этом? – вскрикнула Сара. – Мне становится дурно при одной только мысли, что Хью готов совершить такое. Это же противно человеческой натуре!

Она с громкими рыданиями упала в объятия кузины и, всхлипывая ей в плечо, причитала:

– Это несправедливо, это просто несправедливо…

– Несправедливо, – согласилась Хонория.

– Я люблю его.

Хонория продолжала гладить ее по спине, успокаивая:

– Знаю.

– Я чувствую себя настоящим чудовищем, потому что разозлилась, когда… – Сара судорожно втянула воздух, – он сказал, что убьет себя.

– Но ты ведь понимаешь, почему лорд Хью заключил эту сделку!

Сара кивнула и прошептала:

– Но сейчас все должно быть по-другому. Ведь должна же я что-то значить для него.

– Так и есть, – заверила ее Хонория. – Я точно знаю. Видела, как вы смотрите друг на друга, когда думаете, что никто за вами не наблюдает.

Сара отстранилась, но ровно настолько, чтобы взглянуть кузине в лицо. На лице Хонории снова играла едва заметная улыбка, и ее глаза, изумительные сиреневые глаза, которым Сара всегда завидовала, были ясными и безмятежными.

Может, именно в этом заключается разница между ними? Хонория встречала каждый день так, словно над головой ее светило солнце, небо было синим и безоблачным, дул легкий ветерок и в природе наблюдался полный штиль, в то время как мир Сары состоял из череды бурь и в жизни ее не было ни единого безмятежного дня.

– Я видела, какими глазами он на тебя смотрит, – продолжила кузина. – Это взгляд влюбленного мужчины.

– Он ничего такого не говорил!

– А ты? Ты говорила?

Ответом ей было молчание.

Хонория взяла кузину за руку.

– Ты должна набраться смелости и признаться первой.

– Тебе легко говорить, – отмахнулась Сара, подумав о Маркусе, всегда таком благородном и сдержанном. – Ты влюбилась в самого милого, прекрасного и покладистого мужчину в Англии.

Хонория пожала плечами.

– Не от нас зависит, в кого влюбляться. Да и ты не самая милая и послушная женщина в Англии, как сама знаешь.

Сара искоса взглянула на нее:

– Ты пропустила «прекрасная».

– Потому что такой ты можешь быть, – улыбнулась Хонория и, подтолкнув Сару локтем, добавила: – Уверена: лорд Хью считает тебя прекрасной.

Сара закрыла лицо руками:

– Что мне теперь делать?

– Думаю, тебе нужно с ним поговорить.

Сара сознавала, что Хонория права, но не могла не думать о последствиях такого разговора.

– А если он скажет, что выполнит условия сделки? – испуганно и едва слышно произнесла она наконец.

Прошло несколько секунд, прежде чем Хонория ответила:

– Тогда ты по крайней мере будешь знать. Но если не спросишь его, никогда не узнаешь ответа. Подумай только, какой трагедии можно было бы избежать, поговори как следует Ромео и Джульетта!

– Разве можно это сравнивать… – растерялась Сара.

– Прости, ты, конечно, права, – согласилась Хонория и тут же игриво ткнула в нее пальцем. – Зато ты перестала плакать!

– Потому что хотела тебя отругать!

– Можешь ругать, сколько пожелаешь, если при этом на твоем лице снова расцветет улыбка, но ты должна мне обещать, что поговоришь с ним. Не хочешь же ты из-за каких-то недоразумений лишиться шанса на счастье!

– Хочешь сказать, уж если рушить жизнь, то лучше уж собственными руками? – сухо спросила Сара.

– Я бы сказала другими словами, но да.

Сара долго молчала, а потом вовсе не ко времени рассеянно сказала:

– Знаешь, он умеет в уме перемножать многозначные числа.

Хонория улыбнулась:

– Меня это почему-то не удивляет!

– Причем делает это мгновенно. Он пытался как-то объяснить, как это происходит, но я ничего не поняла.

– Пути математики неисповедимы.

Сара закатила глаза:

– В противоположность путям любви?

– Любовь – чувство совершенно непонятное, в то время как в математике все упорядоченно и подчинено законам логики. – Пожав плечами, она встала и протянула руку Саре: – А может, и наоборот. Давай выясним?

– Ты идешь со мной?

– Только чтобы помочь тебе найти его, – пожала плечиком Хонория. – Дом очень велик.

Сара с подозрением покачала головой:

– Боишься, что я струшу?

– Вне всякого сомнения, – подтвердила Хонория.