Тысяча ступеней (СИ)

  Как сейчас помню. Вот мне исполнилось сто, сто один, сто два. Сто десять, сто пятнадцать. Дмитрий стал взрослым мужчиной. Василий сильно заболел, и я мучился от этого. Теперь, когда я вспоминаю всё это, то, что мне было восемьдесят лет, я улыбаюсь. Мне кажется, что тогда я был относительно молод.

  Через год Василий умер. Я сидел рядом и смотрел на тело мёртвого владыки. Комната была темна и в ней стояла прохлада. Но, ни холод и тень пространства, а холод и тень ужаса вызывали во мне содрогание.

  Когда Василий успокоился в гробнице, Дмитрий назначил день коронации. На меня он возложил обязанности короновать его. Почему? Да потому что он знал - я менее всего хочу это делать. Но я его через своё нежелание короновал.

  Через неделю я увидел недобрый сон: привиделось, что если я не уйду из царства, то отчизне будет худо. Вещему сну я доверял. Спозаранку одел я сапоги, шубейку и шапку, что ни есть, взял котомку, посох и ушёл из столицы. Меня никто не преследовал. Кормясь от людей - жалели древнего старика, а через месяц ушел из Россмузии.

  На границе встал я на колени и помолился в сторону Родины. Меня увидели несколько человек.

   - Куда ты, деда? - спросили они.

   - Иду искать законного государя Павла Васильевича.

   - Господь с тобой, где ж ты его найдёшь? Да и узнаешь ли? Не видал, небось, его?

   - Видел. Знаете кто я? Степан Борчаков Матвеев.

  И пошёл своей дорогой.

  ---------------------------------------

  Жарко было. Его никто и не просил продолжать. Знали - жарко.

   Глава шестая

  Долгие часы медленно шли. Небольшой караван продвигался на север. Люди, прищурившись, без охоты пили горячую воду. Она не давала утоления жажды, а лишь ненадолго притупляла это чувство. Марево поднималось от земли, искажая формы и цвет, деформировало пространство. Кони невесело плелись. Горячий воздух душил. Никто не пытался сказать и слова, боясь истратить энергию.

  Вечер, казалось, никогда не наступит. Светило замерло в зените давным-давно, и его там приколотили, словно намертво. Песок. Сыпучий песок под копытами лошадей.

   - Где же промежуточный оазис! - воскликнул Чарльз, когда они взобрались на очередную дюну. - Он был здесь.

   - Сейчас здесь ничего нет, - убежденно проговорил Рауль.

   - Странно, даже деревьев нет, - заметил Чарльз, всмотревшись. - На оазисе стоит дюна.

   - А дальше нет оазиса? - спросил Парауэл.

   - Есть, но в стороне. Если мы уклонимся от нашей цели, то прибудем к месту лишь на сутки позже.

   - Тогда лучше ехать напрямик, - сказал Степан на слова Чарльза.

  Спутники переглянулись и решительно поехали напрямик. Вероятно, вверху песок ещё висел после бури, именно поэтому солнце казалось тусклым. Однако вниз песчаная пыль отчего-то опускаться не спешила. Ехать пока было легко. Степан заметил это и продолжил свой рассказ.

  --------------------------------

  На троне княжества, чуть ранее нападавшего на Россмузию, и звавшегося Лезвия, в то время сидел уже сын того князя, который на нас нападал. Я добирался до столицы княжества почти месяц. Видя старика, люди привечали меня, давали мелкие деньги, а больше - пищу.

  Добравшись до столицы, я стал пробиваться к князю. Видимо до него дошла весть о том, что некий старик добивается видеть его, и любопытство побудило его принять меня.

  Я вошёл в палаты, и, поклонившись князю, подошёл поближе.

   - Князь, - сказал я, - прости, что занимаю твоё время, но я пришёл к тебе узнать, куда делся один юноша. Может, знаешь, что однажды группа от войска твоего покойного отца, царствие ему небесное, ушла в россмузийскую глубинку и, для вида пограбив, захватила наследника престола нашего. Князюшка, смилуйся, отдай Павла!

  И я рухнул на колени. Князь молниеносно подхватил меня под руки и легко поднял.

   - Что вы, дедушка, сядьте.

  Я взглянул на князя. Увидел за его суровой фигурой доброе сердце и жалостливую душу. Он был схож с отцом. Только нос был длиннее, да губы полнее. А так рост, ширина плеч и даже огненно-рыжая шевелюра достались от отца. Всё остальное было материнское. А вот качества, кажется, были собственные.

   - Я был бы рад отдать вам Павла, но я не могу этого сделать. Он потерялся. Поверьте моим словам. Группа, захватившая его, без остановки скакала сюда, к нам, тогда как лизвийские войска ещё какое-то время простояли на земле Россмузии. Здесь же Павла передали помещику Ильвонту. От него Павел через год попал в услужение к графу Перендова, у которого он пробыл десять лет. А потом исчез. Граф сказал, что за день до исчезновения Павел вдруг упал с лестницы и, судя по всему, лишился памяти. Где он сейчас никто не знает.

  Я выслушал князя.

   - Разрешишь ли ты мне искать Павла по твоей стране?

   - Вы немощны, дедушка, - заметил князь.

   - Я уже сорок лет как немощен, а вот дожил до ста шестнадцати. Так-то князь!