Тысяча свадебных платьев

– Что ж, вам очень повезло! – холодно отвечаю я и направляюсь к двери. – Хорошего вам дня, мсье.

– Вы куда?

– Пойду искать работу. Потому что в отличие от вас у меня нет предостаточно денег.

– Это у вас такая манера? Постучаться к человеку ни свет ни заря, затеять какой-нибудь спор, а потом просто взять и уйти посреди разговора?

– Сейчас уже далеко не «ни свет ни заря», и вы бы это заметили, если бы с утра не приняли на грудь. И я пришла не для того, чтобы затевать какой-то спор. Я пришла, потому что мне нужна работа, но явно попала не по адресу. – Я с вызовом смотрю на него. – Клэр велела мне не принимать «нет» за отказ, но я, пожалуй, ее не послушаюсь. Жалость к самому себе – недопустимая для меня роскошь, и я боюсь, как бы эта ваша жалостливость не прилипла и ко мне. Простите, что побеспокоила.

– Вы совсем еще дитя, – недовольно ворчит он. – Что вы можете знать!

– Да, я очень молода, но я вовсе не дитя. Я видела такое, что никому не пожелаешь видеть. Я видела страны, буквально заполоненные злом. Видела, как отправляют целые семьи за решетку и там всех до единого уничтожают. Видела мужчин, которых разрывает снарядами на куски, и женщин, потерявших все, что им было дорого. В мире очень много настоящих трагедий, мсье. Но сплетни совсем не из их числа. Вы хвастаетесь, будто никогда полностью не разоритесь, – но вы уже разорены, потому что сами выбрали такую жизнь.

С этими словами я вешаю на локоть сумочку и торопливо иду к двери, чтобы покинуть этот дом. Я уже берусь за дверную ручку, когда он наконец страдальчески, со вздохом произносит:

– Ладно, согласен. Только, если я вас найму, вы должны пообещать, что перестанете называть меня «мсье». Не перевариваю французский.

Мое сердце от радости начинает биться быстрее.

– Как же мне тогда к вам обращаться?

– Друзья зовут меня Мэдди.

Затем я готовлю яичницу, завариваю крепкий кофе, и мы вместе завтракаем в его маленькой, залитой утренним солнцем кухне. Пока он курит, я рассказываю ему свою историю – на сей раз подробно. Потому что я почему-то поняла, что могу доверить ему все свои секреты, и его ничего не шокирует. Я рассказываю ему и про Maman, и про Энсона, и про Сопротивление. А он рассказывает мне о Ричарде – любви всей его жизни. И как они влюбились друг в друга в первый же вечер знакомства. И как тот умер у него на руках после изматывающей борьбы с раком. И как родственники Ричарда запретили ему присутствовать на похоронах. А я поведала ему о Дороти Шеридан и об Асии, о том, как у меня забрали мою девочку, чтобы тихо ее похоронить, ничего мне при этом не сказав. Мы с ним оба плакали, сцепив ладони над давно опустевшими тарелками. Так мы с ним стали одной семьей – родственные души, связанные горечью потерь и одиночеством.

Часы на камине выбивают приятную мелодию, вырывая меня из воспоминаний. Но я пока что не готова с ними расстаться. Я вновь наполняю вином бокал и беру в руки фото в рамочке, обычно стоящее возле моего локтя, которое снято в тот день, когда мое имя было так же по трафарету выведено на витринном окне под фамилией Мэдди. Он довольно улыбается в объектив и смотрится особенно щеголевато в новом темно-синем костюме в тонкую полоску, отведя назад плечи, выпятив грудь – невероятно гордый своей «пичужкой», как он меня всегда называл.

Это был очень радостный и запоминающийся день, с тортом и шампанским, после чего нас ждал ужин в «Marliave» – в роскошном французском ресторане, о котором Мэдди говорил, будто терпеть его не может, но при этом, похоже, знал там по имени всех официантов. Мы выпили слишком много вина и танцевали до рассвета, празднуя таким образом возрождение Мэдди из пепла.

Разворот курса произошел очень стремительно, большей частью благодаря новой линии вечерних дамских платьев. Мэдди совершенно бесстыдно рекомендовал меня как «кутюрье из Парижа, создававшую свадебные наряды для самых взыскательных особ Европы». И мне неважно было, что это не соответствовало правде, потому что в душе-то так оно и было. Наконец я начала создавать именно такие платья, о каких всегда мечтала!

Мэдди называл себя моей крестной феей. Это была понятная нам одним шутка – и все же для меня это являлось чистой правдой. Я столько всего от него узнала – об одежде, о ведении бизнеса, о жизни. Как продавать свои товары и снабжать их всевозможными аксессуарами, как очаровывать поставщиков и управлять денежным потоком, как создавать иллюзию эксклюзивности, чтобы клиенты гонялись за моим дизайном. Я впитывала его уроки, точно губка.