Тысяча уловок Вилли Тирэлл

— Дядюшка, — осторожно заметил Принц. — Хм… что, прямо из руки? К примеру, левой или правой?

Титтава нервно помял пухлую нижнюю губу и рассмотрел обе свои конечности с растопыренными пальцами. Множественные перстни давно стали малы и угрожающе перетягивали плоть.

— Левой, нет, правой. Я левша, так и не вспомню.

— Допустим, — кивнул Родион. — А молнии куда пускает?

— Не разглядел я, в лесу утренний туман был. По нужде отошёл, а он там… такое…

— Принимается, — поджал губы племянник. — Который из троих?

— Роди, кто их по сумраку разберёт? — шептал придушено тот. — В мантии он был, в капюшоне. А из-под мантии свечение отлетело куда-то в лес.

— Забавно, — задумчиво пропел Главный и стукнул возчику в стену. — В мантии у нас даже Биннет красуется.

Карета остановилась, и дядюшка, пыхая жаром, сошёл на землю.

— От стола отлучить, еды не давать, вино исключить, в Гредене на волю не выпускать.

Тибель понятливо делал заметки в своих бумагах.

— Попытается сбежать — связать. По утрам привязывать к лошади и гонять по лесу. К Агарону похудеет, — уверенно заявил Родион.

— Ваше Немилосердие, — грыз карандаш Тибель, — а если не похудеет?

— Сообщи всем, чтобы не прикармливали. Будут жалеть, говори, что всех милосердных я велел…

— Велел… — усердно чиркал в бумагах помощник.

— Сажать на диету вместе с Дядюшкой.

В этот день пошёл весенний дождь. И без того уныло ехать в карете, разбирать бумаги под мерный стук копыт и таращиться в окно. А тут совсем стемнело, дорогу развезло, всадники горбятся под холодной влагой. Скотина просилась на прогулку, но хозяин сдерживал её от опрометчивых поступков. Собака найдёт такую грязь, что придётся готовить внеочередную баню.

Внезапно карета дёрнулась, и Родион затылком приложился о стенку. Дверь распахнулась, водяным ветром в тёплую обитель ворвалась Вилли.

— Родик, ты только не сильно волнуйся. Но нам нужно вернуться.

Девушка с ног до головы мокрая и грязная, словно выгулялась вместо Скотины. Жестикулировала она столь отчаянно, что сразу верилось в непоправимое.

— Вилли, отсела подальше и коротко пояснила в чём дело, — брезгливо отряхивал он капли со своего роскошного мехового плаща.

— Там… вообще не понять, как… хотя понятно, как…

— Вилли, руки от Скотины убрала. Ей со мной спать, а от тебя комья грязи отваливаются и псиной несёт.

— Вещи вывалились и где-то по дороге потерялись, — выпучила она глаза.

— Чьи вещи? — без интереса переспросил он.

— Мои вещи и Шиэль. Вообще всё потеряно. Нужно вернуться и найти наши сундуки, — с надеждой подтирала она раскрасневшийся нос.

— Вилли, спонтанная ты моя, отчего тебе нужно мое благословение? Возвращайтесь и ищите.

— Роди, кто-то подрезал ремни. Я проверила, ножом резали. Острым, как бритва.

— Очень увлекательно. Я тебя выслушал, возвращаться не будем. Никаких задержек в пути, нас ждут в Агароне. Мы не на прогулке, милая.

Девушка от возмущения только хлопала посиневшими губами.

— Вилли, если вещи так важны, можешь вернуться. Не нагонишь нас, твои проблемы.

— Там вся моя одежда! Мне голой ходить?

— Голой не советую, хвастать нечем. В Гредене купишь новую одежду, но лучше оставайся дома.

— Там моё свадебное платье! — взвилась она. — Где я куплю такое же новое?

— Зачем тебе свадебное платье? — хмыкнул он. — Замуж собираешься?

Вилли гневно трясла кулачками под звуки злорадного хохота Принца.

— Ремни подрезали по твоему приказу? То есть, так, да? Война? Тогда сам выгуливай свою… — девушка при взгляде на Скотину запнулась. — Сам с трупом разбирайся!

Вечером кавалькада въехала в замок князя Натигэлла. Всего сутки пути до Гредена, нет времени разводить церемонии и приемы, но дождь прошёл такой силы, что весенние дороги превратились в кашу, люди промокли до нитки, лошадям требовался отдых. Замок принадлежал близким родственникам Императора, но хозяев дома не оказалось, что к лучшему, ибо Натигэллы столь гостеприимны, что трезвыми от них не вырвется даже жрец храма воздержания.

Пока гости размещались, мерионский труп всё же рванул. До сего дня удавалось сохранять его безучастность в общем деле, но настал день, и покойник дал о себе знать. Родион потом разобрался, как было дело. Сейчас на громогласный вой Святого отца разлетелись все летучие мыши.

Итак, по приезде отец Тьент посчитал правильным переждать непогоду в тёплом замке. Отчего он считал, что того же хотел покойник, не сразу разберёшь. Но наделенный силушкой священник, играючи подхватил последнее пристанище несчастного на плечо и прошагал в уютную парадную. Здесь на мраморном полу уже стряхивал излишнюю влагу с вязанной шерсти Дедуля Аксил. При встрече с усопшим произошла немая сцена, в результате которой Дедуля сорвал голос, а отец Тьент поскользнулся и упал.

Гроб лишился поддержки, минуя парадную, влетел в просторную гостиную, где слуги уже растапливали огромный камин и зажигали свечи. В полёте деревянное сооружение сохраняло идеальные баллистические свойства. Гроб оказался крепкий, но не запертый. От столкновения со стеной крышка открылась, и покойник выскочил.