Тысяча уловок Вилли Тирэлл

Родион напротив, сидел в карете и зевал от скуки, дремал так, что ночью долго ворочался и прислушивался к её дыханию. Вилли спала тихо и крепко, даже если он полночи будет лазить по шатру, растормошит Скотину, попросит Тибеля ночную чашку чая и полистает от скуки её новый дневник.

Его волосы водопадом света на плечах…

Схвачены в тугую косу, как в пленах…

— В плену, — Родион достал чернильницу и поправил грамматику. — Совершенно нет таланта к рифме. Кто тебя учил, Вилли? Сплошная бездарщина и ошибки в каждом втором слове. Грязь, кляксы, фу, тут супом капнула.

Дверь в карету снова отворилась.

— Роди, СанДулёк хочет поговорить, — залетела она, зияя раскрасневшимися щеками. — Можно ты примешь его? Там что-то срочное.

— Нет, гостеприимная ты моя, — брезгливо фыркнул Принц. — Он провоняет карету. Мне после того ехать и нюхать.

— Я побрызгаю благовониями.

— Я все твои благовония выкинул, если ты не заметила. Воняй потом и плотью, лишь бы не той дрянью, которую ты в Гредене прикупила в самой дешевой лавке. Тибель несколько дней этот злой дух выветривал из моих шубок в снегу. Ты знаешь моё отношение к запахам. От бражного духа твоего Сундука меня стошнит.

Нет, к кхэну он не ревновал, он не ревнивый, и уж если так, то Вилли ревновать к этому скользкому типу верх глупости. Но к их божественной связи относился с должным нетерпением. Вилли слишком доверяет человеку, который половину тела и лица изрисовал наколками сомнительного содержания. Абсолютная безвкусица и бездарное исполнение. У шамана руки дрожали с перепоя?

— Роди, выйди в таком случае из кареты.

— Вилли, уйди, исчезни. Там холодно, промозгло, я испачкаю сапоги. А если я их промочу, то простужусь и умру, — капризничал Принц.

— Вопрос серьёзный, ты что, не понимаешь? СанДусик ради тебя примчался…

— А в чём дело? Предложение руки и сердца для богини прокисает? Вилли, передай, что я согласен. Благословляю вас на вечные мучения вместе. И не стоит благодарить, я не жадный.

— Шаман говорит, беда приближается, надо уходить.

— Мы уходим, если ты не заметила. Выгляни в оконце, недальновидная ты моя. Мы уходим от Ригорона всё дальше и дальше.

— СанДу уводит племя на восток, там безопасно. Опасно здесь, он хочет тебя предупредить.

— Опасно здесь, потому что здесь ты. Наконец твой разукрашенный дружок это осознал, — хмыкнул Принц. — Вилли, всё тайное становится явным. Ты где-то прокололась?

Девушка зло фыркнула и покинула карету.

Племя кхэна СанДу быстро затерялось в Степи. Родион отчего-то чувствовал облегчение. Он помнил, как тем вечером Кочевник просил оставить богиню и предлагал за неё выкуп. Чем конкретно сразила его сердце взбалмошная девица осталось загадкой. Но отдавать Вилли этому разрисованному дикому мужику он отчаянно не желал. Пусть уж лучше здесь глаза мозолит, чем не мозолит.

— Плохой знак, Милорд, — склонился в поклоне Эрсэн. — Шакал СанДу знает степь. Если его здесь нет, значит грядёт беда.

— Друг мой магистратный, откуда такой настрой? Тебя Фея случайно в дороге не покусала? Это её прерогатива животных предсказывать.

— Отдайте мне браслет, Милорд.

— И не проси. Только ты зазеваешься, как его подрежут вместе с кошельком. Вилли не дремлет тем более, у неё теперь СанДульков на одного меньше. А значит, она удвоит активность на твоём фронте.

— Я вышлю ещё один разведывательный отряд. Нужно узнать, куда мы движемся.

— Эрсэн, скажи начистоту. Чего боишься?

— Если бы знал, боялся меньше, — коротко ответил ратных дел маг и отвёл озабоченный взгляд.

Родион Ялагр приказал усилить стражу. Тысячное войско не слабая сила в Степи. Ни одно племя не насчитывает столько воинов. Только объединившись они станут армией, а пока это мелкие отряды степняков виднеются где-то вдали в целях самых примитивных, охота, разведка. Схожим курсом всего в часе езды от них идёт торговый караван. Нападение на караваны крайне редки, торговля под защитой агаронского трона, хлеб в караванах главный источник жизни для Северного царства.

В карету к вечеру шагнул Дядюшка Титтава Орс. Он хмурил недовольные брови и пронзал племянника суровым взглядом.

— Роди, в посольской миссии ходят дурные слухи. Ты опорочил девушку.

Принц доедал свой ужин и поперхнулся последним куском.

— Мой постройневший родич, обожаю сплетни, интриги и копание в грязном белье. Разрешаю, нет, приказываю перемыть мне кости немедленно. А то скука.

— Ты обесчестил её в своём шатре на глазах у людей и родного отца. Мне стыдно смотреть ему в лицо.

— Так-так, князь Тирэлл, как я понимаю, ищет союзников. И нашёл достойные уши, чтобы впрыснуть свой свадебный яд.

— Роди, это недопустимо, — возмутился Дядюшка и уставился на огромное ярко-желтое ухо на груди племянника.

Родион не снимал тёплый свитер с вязанным капюшоном, и теперь в распахнутой шубе можно наблюдать всевидящее ухо в дедулином исполнении. Всяк, кто созерцал это впервые, замирал в почтительном непонимании.

— У кого еще на глазах я это сделал?

— Все говорят только об этом. Бедная девушка не может скрыть подробностей.