Тысяча уловок Вилли Тирэлл

Степь разительно изменилась. Сейчас утро следующего дня, в лучшем случае следующего. Он неизвестно где, неизвестно когда, и неизвестно, что произошло. Вокруг лежат ошмётки вещей, тряпок, тела неизвестных людей, останки телег, шатров, сундуков. И все это под прекрасным весенним солнцем, заливающем ожившие земли. Трава поднималась прямо на глазах, местами бутоны первоцветов уже открылись и радовали своим разноцветием.

— Вода есть? — прохрипел он.

— Не-а, — с каким-то особым удовольствием ответил Ти. — Воды нет. Но я мокрый.

— Ты по своим причинам мокрый, — хмыкнул Яни.

Родион осторожно посмотрел на близнецов. Яни разделся до пояса, загорал под солнышком, жевал сочный стебель свежей травы. Ти тоже раздет, рассматривает свой рваный сапог и отчаянно чешет отросшую бороду. Живые и неоцепенелые. Старший резко приподнялся и сел.

— В сапоге вода есть, — протянул ему Ти. — Второй дырявый.

— Люди где? — брезгливо отодвинул он «посудину».

— Собираются уже, — кивнул в сторону Яни. — Бегали вокруг, искали. Видно потеряли что-то ценное. Тебя осмотрели, нашли на пузе огромное ухо и плюнули в него. Роди, откуда у тебя ухо?

— Дедуля поделился, — погладил уцелевший живот брат.

Дух вернулся в тело. Если не считать боль в плече, ноге и затылке, он целый и даже живой. И рядом близнецы совершенно невредимые, чего не скажешь о лежащих вокруг трупах покалеченных людей. И люди вовсе не из посольского обоза. Одежды говорили сами за себя. Во время смерча братья влетели в крутящееся там племя кочевников, и вылетели из стихии уже вместе. Выходит так, что в него ударились чужие тела, а по голове треснула коряга с тяжелым кристаллом.

Родиона стошнило. Боль в голове чуть уменьшилась, но слабость усилилась. Как и почему во всей этой истории ожили близнецы, остаётся только догадываться. Все эти магические ужасы ему порядком надоели, нужно выбираться отсюда, собрать обоз и двигаться дальше. В миссии кристаллы запретить, эликсиры уничтожить, магам связать руки и заклеить рты. Как они живут в этом проклятом царстве-государстве, если у них есть чернокнижники, способные наслать такой смерч?

Пять лет назад принцесса Эстерсэн откровенно подсунула ему головной боли столько, что он уже сомневается в удачном исходе дела. Лучше бы отдала золотом. Он знал об агаронских магистратах, слышал об их способностях, но никогда не верил в подобную разрушительную силу. Магистрат Итоор всего лишь лекарь, и с ним знахарка Мар. Магистрат Диибур всего лишь аптекарь, микстуры и снадобья. Магистрат Летран всего лишь отменный собеседник и лекарь отчаявшихся душ. Магистрат Эрсэн всего лишь молодой командор и ловец человеческих страхов.

Но наделённые неясной магической энергией неких Светоликих, они открывали портал в мир истинной Жути. Диибур может создать эликсиры, способные калечить людей. Летран может подчинять людей, навязывать им иные сущности, порабощать. А Эрсэн способен под действием кристаллов наводить ужас на целые массы людей. Это противоестественно, преступно, бесчеловечно. Это не может, не должно существовать в нормальном мире людей. Пусть лекарь остаётся лекарем, а аптекарь готовит микстуры. А Вилли просто остаётся смешной девчонкой.

Вилли!

К братьям уже спешили люди. Незнакомцы прибиты стихией, но отчаянно разыскивают потерянную реликвию. При виде горящего кристалла открыли рты и заверещали дикий пронзительный клич. На который со всех сторон, как муравьи, набежали ещё люди.

Родион небрежно пнул реликвию в их сторону. Похоже на копьё с навершием в виде кристалла. Ему эта дрянь за ненадобностью, забирайте и оставьте в покое. Дикари рухнули на колени, самый отважный из них ползком приблизился к горящему кристаллу. Принц возвышался сверху, озабоченно наблюдая за плясками дикарей возле идола. Шаман подцепил копьё и осторожно подхватил его в руки.

И только после того их схватили, связали и поволокли в сторону.

Дикое кочевое племя, они даже говорили на малопонятном языке. Это не племя ТатХи, не Вересы. Откуда их подцепило смерчем и пронесло через полстепи?

— Роди, — шептал Ти. — Что дальше, как думаешь?

— Они проверили наши шеи, — шептал полуголый Яни. — Искали знаки агаронского бога. Может единоверцы?

— Яни, оглянись вокруг, — шипел Старший. — Они похожи на единоверцев? Шаман точь-в-точь отец Тьент? Это язычники, и кланяйтесь мне в благодарственных молитвах, что ваши знаки расположены в таком месте, где их никогда не будут искать. Гусеницы.

— Роди, ты долго будешь нам вспоминать? — виновато спросил Яни.

— Во-первых, я только начал. Во-вторых, вы гусеницы. В-третьих, для меня вы гусеницы навечно. И споры на эту тему объявляю закрытыми. Ещё раз усомнитесь в моем превосходстве, я лично вложу браслет в руки Вилли.

Вокруг оживало целое племя дикарей. Их много, ещё сколько разбросано по Степи прошедшим смерчем. Мужчины заняты поисками пропавших, женщины собирали вещи, шаман восстанавливал алтарь, или подобие того, куда уже вернулась светящаяся реликвия.