Тысяча жизней подряд

Олдерни, 20 сентября 2019 года

Настоящее

Я приземлилась на краю деревенской площади среди покосившихся хижин. Была середина ночи, но призрачный пейзаж освещался пламенем бесчисленных факелов. Жители деревни истошно вопили, окружив костер плотным кольцом. На огромной куче хвороста громоздился кол, к которому была привязана девушка.

Глаза – зеркало души. Этот урок я выучила одним из первых. Но даже если бы я прогуляла его, я все равно догадалась бы, кто эта девушка. Потому что глаза, в которые я смотрела, были моими собственными. Я чувствовала, как моя младшая душа, обреченная на смерть, нащупывает меня, и не могла понять, почему не слилась с ее телом.

Ной приблизился к куче дров, поднеся факел к сухому дереву. Огонь вспыхнул мгновенно. Рафик и Фокс оказались рядом, когда я все еще пыталась понять, что происходит.

– Он был проклят, потому что Селина обвинила его в моей смерти? Вы знали об этом?

– Седрик взял с нас клятву, что мы ничего не скажем тебе, – пояснил Рафик. Я заглянула в собственные глаза – огонь уже хватал подол моего платья. – Ему было стыдно.

Тело Рафика напряглось, словно натянутая тетива лука.

– Где сейчас Седрик?

– Он лежит у самого костра. В отличие от тебя он слился со своим прежним «я».

– И как мы теперь сможем разрушить проклятие? – спросила я. – Я уже в огне. Где Селина? – В моем голосе явно слышалась паника. – Ведь я должна предотвратить свою смерть, так? Но почему моя душа не была тогда уничтожена? Ничего не понимаю.

Рафик стоял, сосредоточенно глядя на костер, а потом повернулся ко мне.

– Потому что ты – здесь, – сказал он. Он щелкнул пальцами, и я увидела ленту. Яркую серебристую ленту, связывающую меня и ту девушку, которая была мной раньше. – Огонь мешает вам соединиться, но ты даешь силу своей душе, чтобы огонь не разрушил ее. Наоборот. Огонь только делает ее сильнее.

«Сильнее». Мне нравилось, как это звучит. Больше объяснений мне не требовалось. Я знала, что делать.

– Фокс, – сказала я, глядя прямо в глаза блондину с лицом ангела. – Позаботься об Арвин. Уведи ее отсюда. Она не должна потерять ребенка. Я отдам Седрику часть своей души, – обратилась я к Рафику, когда Фокс исчез. – Если она могла сделать бессмертным Лазаря, то, может быть, спасет и его.

С его согласия или без – я все равно попробую. Но просто вернуть Седрика назад было бесполезно.

– Твоя душа прошла через огонь и выжила. Вот почему Лазарь так хотел заполучить ее. Вот почему он охотился за тобой все это время. Возможно, она изгоняет Мрак.

– Что я должна для этого сделать? – Я подавила страх, который не был физической реакцией моего тела, но который испытывала моя душа, почувствовав, как дрожь охватила ее до кончиков пальцев ног.

– Ты должна добровольно предложить себя ему, – произнес Рафик. – Действуй осторожно. Главная трудность в том, чтобы он не отнял у тебя всю душу целиком. Как только Седрик попробует ее, он, вероятно, уже не сможет остановиться. И контролировать это будет он.

Я сглотнула, медленно кивнув.

– Если это последняя возможность, я попробую.

Рафик обнял меня и крепко прижал к себе.

– Просто поцелуй его и откройся. Твоя душа отыщет путь к нему. Я прикрою тебя. Лазарь ведь тоже где-то здесь. Мы должны помешать ему завладеть твоей душой.

– Я никогда тебе этого не забуду, – тронула я Странника за плечо. – Пусть моя душа сможет когда-нибудь погасить этот долг, – пробормотала я слова древней клятвы Просветленных.

– Для меня будет честью истребовать обещание, – ответил он словами, которых требовал ритуал, связавший теперь наши души. – А сейчас иди и будь осторожна, сестренка. – Рафик коснулся рукой моей щеки. – Что бы ни случилось, теперь это его жизнь. Он не может вернуться с тобой, а ты не можешь остаться. Но в этой жизни он будет любить тебя.

Он немного подтолкнул меня вперед, и я помчалась. Так значит, что бы я ни сделала сейчас, я все равно потеряю Седрика. Слезы побежали по моему лицу, но я протиснулась сквозь громко вопящую толпу, окружавшую костер. Жажда крови витала в воздухе, но я проигнорировала ее. Я отогнала прочь свои страхи, отчаяние и скорбь. Сейчас важным было только одно – чтобы Седрик выжил. Казалось, никто не замечал, что я – девушка, одетая в странное платье. Я протискивалась, пиналась и толкалась, пока не достигла края кольца, которое люди образовали, чтобы не слишком приближаться к жару пламени. Седрик, свернувшись калачиком, лежал у подножия погребального костра; пепел и тлеющие угольки сыпались на него при каждом порыве ветра. Я скользнула по грязной земле и повернула Седрика к себе.

– Очнись, Седрик, – взмолилась я. Он не шевельнулся, и я встряхнула его сильнее. Искры падали на мои руки и жгли кожу. Я попыталась оттащить парня, но он был слишком тяжелым.