Тысяча жизней подряд

Если бы он только мог, он ни на секунду не покинул бы Арвин, догадалась я. Но ему оставалось лишь сидеть в салоне и ждать конца. Доктор приходил снова, чтобы пустить ей кровь, но Фокс запретил это делать, чем немало разозлил Ноя, который хоть и согласился с отказом от процедуры, но прогнал Фокса из комнаты умирающей девушки. Я была благодарна Фоксу за то, что он избавил Арвин от этой пытки.

За моей спиной, у входа в ложу, Седрик и Клэр беседовали с какой-то другой парой. Меня де Грей даже не представил. Медленно, но верно это все выводило меня из себя. Я встала чуть более энергично, чем собиралась, и была рада, что мне удалось не споткнуться в моем ужасно неудобном платье. Не хватало еще, чтобы я грохнулась плашмя перед носом идеальной Клэр.

– Куда ты направляешься? – спросил Седрик, когда я промчалась мимо него.

– Принесу что-нибудь выпить. – Я раздраженно уставилась на полупустой бокал с шампанским в его руке. Вот что мне сейчас нужно, и как можно скорее.

Наши взгляды скрестились, словно шпаги на дуэли, и я выиграла эту битву, потому что Седрик неохотно отступил.

– Я провожу тебя.

Седрик отставил свой бокал в сторону и целеустремленно повел меня в фойе театра.

– Это было излишне, – заверил он меня по дороге. – Будет лучше, если ты станешь выделяться как можно меньше.

– Почему?

– Потому что я не хочу, чтобы твое присутствие говорило о себе.

– Тогда мне, наверное, стоит радоваться, что ты не запираешь меня, или как это понимать? Тебе не кажется, что ты должен мне кое-что объяснить?

– Я объясню тебе все, как только мы вернемся. До тех пор ты будешь вести себя соответственно этому времени. Этому тебя, конечно, учили.

– Нет, – чуть слышно ответила я, не сдержав стона.

– Ты же читала кучу книг, – сказал он, стараясь говорить более дружелюбным тоном. – Девушки в это время были сдержанны, добры и смиренны.

– Тебе бы это было на руку.

Мы остановились перед одним из слуг в зале, на одной руке которого балансировал поднос, уставленный бокалами. Седрик снял два и подал один из них мне.

– Девушки в это время деликатно отпивают из своего бокала, – добавил он, принужденно улыбаясь.

Я широко улыбнулась ему в ответ, в три глотка осушила бокал и вернула его обратно на поднос. Слуга потрясенно уставился на меня. Покачав головой, Седрик взял у него еще один бокал и предложил мне свою руку.

– Пьеса начинается прямо сейчас. Давай вернемся. Я не хочу с тобой пререкаться.

Когда мы вернулись в ложу, Рафик, к моему удивлению, сидел рядом с Клэр. Она толкнула его локтем, чтобы он освободил место, но он не двинулся с места. Седрику не оставалось ничего другого, как сесть рядом со мной. Свет погас, и занавес поднялся. Я никогда не видела настолько затейливо поставленного зрелища. Представление совершенно не напоминало те, которые были привычными в мое время, но оно было исполнено волнения, драматизма и любви и могло составить конкуренцию любой современной серии Netflix. На мгновение я забыла, где нахожусь. И только в перерыве, когда виконт Маунтбэттен вошел в нашу ложу, мне снова пришлось вспомнить об этом.

– Мисс Салливан, – поприветствовал он меня, – вы не окажете мне честь прогуляться со мной в фойе?

Седрик едва заметно качнул головой, но ведь девушки в это время были добры и смиренны.

– Это честь для меня, – сказала я, протягивая юноше руку.

– Хотите ли вы выпить чего-нибудь? – спросил он, когда мы спустились по лестнице вниз.

– Я предпочла бы сок, – отозвалась я, подозревая, что попросить стакан воды было бы странно. В это время ее не пили даже бедняки. По поводу сока я тоже не была столь уверена, но от двух бокалов шампанского у меня и так уже кружилась голова.

– Вы хотели сказать, лимонад, – поправил он меня, и я согласно кивнула.

– Как вам нравится пьеса? – спросил он меня позже, когда я деликатно потягивала из своего фужера, одновременно пытаясь вдохнуть поглубже. Я находилась здесь всего один день и уже хотела домой. Экскурсия в XIX век, несомненно, была увлекательна, но неудобная одежда явно не подходила для того, чтобы носить ее в течение длительного времени. – Мисс Салливан, – прервал мои мысли виконт.

– О, простите. Очень нравится. Хотя я считаю, что Розали не должна так виснуть на этом мужчине.

– Что вы сказали? – Его брови взлетели вверх.

– Э-э-э.

Кажется, мой способ выражать свои мысли нуждается в основательной проработке, иначе в следующий раз мне нужно будет просить Седрика отвезти меня не в такое фешенебельное место. Капля пота ручейком стекла по моему виску. Этот проклятый корсет перекрыл мне весь воздух. А еще эта духота в театре. Я распустила вырез декольте, и лицо Маунтбэттена стало пунцовым.

Внезапно рядом со мной возник Седрик.

– Прошу нас извинить, – сказал он виконту и потащил меня прочь. – Что ты задумала? – зашептал он. – Ты собиралась раздеться?

– Я не могу дышать, – защищалась я. – Эти платья такие тесные. Как только женщины выдерживали это?

– Не знаю. – Седрик протолкнул меня через узкую дверь. Внезапно мы оказались в скудно освещенном коридоре, и он принялся расстегивать пуговицы моего платья.