Тысяча жизней подряд

Я схватила два револьвера и проверила, заряжены ли они. В барабане сверкали серебряные пули. Я сняла их с предохранителя и отодвинула в сторону занавеску, скрывавшую небольшое окно кареты. Рафик отбивался от двух охотников за душами шпагой. Те, как видно, были хорошо откормлены. Что было совершенно неудивительно, ведь Наполеоновские войны закончились не так давно, и на полях сражений можно было собрать бесчисленное множество душ умирающих солдат. Но вот из рук Рафика вырвался огонь, и высокий визг разнесся в ночном воздухе, когда он поразил одного из охотников. В желтом свете пламени сцена выглядела еще более зловещей. В следующий миг охотник за душами уже лежал на грязной земле, рассыпаясь в прах. Боковым зрением я заметила какую-то тень, и из темноты ночного неба на Седрика, который уже сражался с двумя монстрами, обрушился еще один охотник. Я подняла револьвер, прицелилась и выстрелила. Одно дело стрелять по консервным банкам, по движущемуся объекту – совсем другое. И все же я попала. Охотник, пораженный серебряной пулей, отлетел назад. Мимо меня промчался огненный шар – и еще один противник Седрика был обезврежен. Последнему он пронзил горло шпагой, и черная кровь фонтаном брызнула во все стороны. Седрик обернулся. Из дула моего пистолета все еще шел легкий дымок. Даже в тусклом свете уличного фонаря я поняла, что он в ярости. Я все еще выглядывала из окна кареты, когда он сдвинулся с места и тяжелыми шагами направился ко мне. Повернувшись к раненому охотнику спиной, Седрик не заметил, как монстр, стоя на коленях, собрал свои последние силы, чтобы броситься на него, вонзив когти ему в горло. Не раздумывая, я сжала руку в кулак, а когда вновь раскрыла пальцы, энергия моей души, сплетенная в тонкую прочную веревку, выстрелила из моей ладони. В считаные доли секунды она добралась до охотника и обернулась вокруг его шеи. Он и пикнуть не успел, когда я рывком дернула за ленту и сломала ему шею. Охотник упал на колени, рассыпаясь в пепел. Лента снова скользнула обратно в мою руку. Она еще не исчезла окончательно, когда я заметила еще одну фигуру. У одного из фонарей стоял Лазарь Риммон. На этот раз он был одет во фрак и цилиндр. Он опирался на трость, но я узнала его черные светящиеся глаза. Я даже не подозревала, что способна применять свою магию таким образом, но по самонадеянной улыбке на лице главного охотника поняла, что он, по крайней мере, догадывался об этом. В тот момент, когда Клэр оттащила меня от окна, он повернулся и зашагал прочь. Она подтолкнула меня к скамье, и вскоре дверь кареты распахнулась. В салон забрался Рафик. Раздался щелчок кнута, и карета понеслась в том же бешеном темпе, что и прежде. Я судорожно цеплялась за поручень.

– Там, снаружи, – Лазарь. Где Седрик? – Мой голос звучал как-то странно.

– Седрик правит лошадьми. С ним все в порядке. О Лазаре мы позаботимся позже. Сейчас важнее ты, – сказал Рафик, обменявшись с Клэр озабоченным взглядом.

– Со мной все в порядке, – пролепетала я.

Рафик взглянул на револьвер, лежащий на моих коленях.

– Это был очень хороший выстрел.

Странник осторожно забрал у меня пистолет и подал его Клэр. Потом он притянул меня к себе на колени. Сначала я хотела воспротивиться. В конце концов, я уже не была ребенком. Но я не могла пошевелиться, потому что тепло Рафика окружало меня, и это ощущение было таким приятным. Только теперь я поняла, что меня дико трясет. Мои зубы стучали так громко, что заглушали звук грохочущих колес. Рафик осторожно массировал мои руки.

– Ты не должна была позволять ей этого, – сказал он, обращаясь к Клэр.

Та, сидя напротив нас с идеально прямой спиной, изобразила на своем красивом лице недовольную гримасу:

– Как будто она позволила бы мне что-то ей запретить.

Впервые мы с ней были одного мнения.

Я все еще мерзла, когда карета в очередной раз остановилась. Седрик распахнул дверь, и его испытующий взгляд скользнул по мне. Я все еще сидела у Рафика на коленях, и моя голова покоилась на его плече.

– Она ранена?

Я покачала головой, главным образом потому, что взгляд Седрика напугал меня. Проклятый выглядел так, будто вот-вот сломает что-нибудь или кого-нибудь задушит. Желательно меня.

– Она израсходовала всю свою энергию. Мне нужно было ее согреть, но в остальном с ней все в порядке. Чай с ромом пойдет ей на пользу.

Седрик на мгновение прикрыл веки, а когда снова открыл глаза, на его лице уже не отражалось ни единой эмоции. Он протянул мне руку, и я на дрожащих ногах выбралась из кареты. Когда я оказалась снаружи, Седрик обхватил меня одной рукой и помог добраться до двери дома. За этот короткий путь он не сказал мне ни единого слова. Гарольд открыл нам дверь, едва заметно сморщив нос.

– Мы можем пойти к Арвин? – каким-то скрипучим голосом спросила я.

– С ней сейчас мистер Ной и мистер Фокс, – пояснил он. – Все подходит к концу. Я сообщу, что вы вернулись.

Седрик едва заметно кивнул.