Тысячелетие России: тайны Рюрикова Дома

И лишь в 8-м поколении (!) появляется новый Рюрик – правнук Ярослава Мудрого, Рюрик Ростиславич Перемышльский (? – 1092). Еще один Рюрик – Рюрик Ростиславич (1140–1212), из рода смоленских Ростиславичей, появился аж в десятом колене. Не густо. Похоже, что имя «основателя династии» Рюриковичи узнали, как и мы с вами, только благодаря Нестору-летописцу. Да и Нестор упомянул Рюрика лишь потому, что настоящий родоначальник русских князей – Игорь Старый – не мог появиться из ниоткуда.

О Рюрике-князе мы знаем немного. Вскоре после своего «призвания» он срубил новый град (т. н. Рюриково городище) и отпустил Аскольда-Оскольда на княжение в Киев (об этом было сказано выше). Ничего не известно ни о внутренней, ни о внешней политике Рюрика. Вероятно, он жил в мире с соседями (во всяком случае, с южными). Новый словенский князь был язычником, имел несколько жен (что не вполне стыкуется с предположением о его тождественности с Рориком Ютландским, так как Рорик Ютландский был крещен императором Лотарем I около 850 г.), однако Иоакимовская летопись подчеркивает его особое отношение к «урманской княжне» Эфанде. По двадцати годах правления, если верить Нестору, Рюрик умер, оставив малолетнего сына Игоря на попечение дяди, «урманского князя» Олега. По одной из версий, могила Рюрика находится в новгородской деревне Подгорье в урочище Шум-Гора (Батецкий район).

Впрочем, большого исторического значения место его захоронения не имеет…

Глава 3 «…Откуда есть пошла русская земля»: Аскольд и Олег

«В год 6390.[6] Выступил в поход Олег, взяв с собою много воинов: варягов, чудь, словен, мерю, весь, кривичей, и пришел к Смоленску с кривичами, и принял власть в городе, и посадил в нем своего мужа. Оттуда отправился вниз, и взял Любеч, и также посадил мужа своего. И пришли к горам Киевским, и узнал Олег, что княжат тут Аскольд и Дир. Спрятал он одних воинов в ладьях, а других оставил позади, и сам приступил, неся младенца Игоря. И подплыл к Угорской горе, спрятав своих воинов, и послал к Аскольду и Диру, говоря им, что-де “мы купцы, идем в Греки от Олега и княжича Игоря. Придите к нам, к родичам своим”. Когда же Аскольд и Дир пришли, выскочили все остальные из ладей, и сказал Олег Аскольду и Диру: “Не князья вы и не княжеского рода, но я княжеского рода”, и показал Игоря: “А это сын Рюрика”. И убили Аскольда и Дира, отнесли на гору и погребли Аскольда на горе, которая называется ныне Угорской, где теперь Ольмин двор; на той могиле Ольма поставил церковь Святого Николы; а Дирова могила – за церковью Святой Ирины. И сел Олег, княжа, в Киеве, и сказал Олег: “Да будет это мать городам русским”. И были у него варяги, и славяне, и прочие, прозвавшиеся русью. Тот Олег начал ставить города и установил дани словенам, и кривичам, и мери, и установил варягам давать дань от Новгорода по 300 гривен ежегодно ради сохранения мира, что и давалось варягам до самой смерти Ярослава».

После прочтения этого отрывка из ПВЛ у любознательного читателя может появиться множество вопросов: кто такие эти Аскольд и Дир? Как им удалось овладеть Киевом? Почему Олег пошел на них походом? Почему Олег взял с собой в поход малолетнего племянника, коего еще приходилось носить на руках? Как получилось, что Аскольд и Дир так доверились Олегу – и были убиты? Почему народ помнит место захоронения Аскольда, а о месте захоронения Олега историки не имеют единого мнения? И наконец, почему Олег сразу же после захвата Киева объявил его «матерью городов русских» (калька с греческого ( – «мать» и  – «город»), сравните с современным словом «метрополия» – «столица»), а не остался княжить в Ладоге или пресловутом Новограде?

Особо любознательный читатель может задать вопрос еще сложнее: как случилось, что скульптура, изображающая фактического основателя нового восточноевропейского государства, более известного нам как Киевская Русь, не только не украсила знаменитый памятник «Тысячелетие России», но даже барельефа Вещий Олег не заслужил от «благодарных потомков»?!

Чтобы ответить на эти и другие вопросы, нам снова придется обратиться к Иоакимовской летописи.

Итак, ПВЛ трактует Аскольда и Дира как Рюриковых «бояр», которые отправились в Константинополь «со своим родом», предварительно «отпросившись» у Рюрика. Но по дороге неожиданно (?!) наткнулись на «небольшой городок», причем – удивительно! – без князя. При всем при этом жители «небольшого городка» платили дань хазарам (как происходил сбор этой дани в безвластном городке, остается загадкой). И Аскольд с Диром, вместо того чтобы продолжить свой путь далее на юг, в блестящую столицу Византийской империи, где могли бы предложить – за соответствующую плату, разумеется, – свои воинские услуги басилевсу, остались на берегах Днепра (надо думать, очарованные местным пейзажем). Двадцать лет Аскольд и Дир правили в Киеве, и, странное дело, Рюрик не пытался опять привести своих «бояр» под свою руку. И лишь после смерти Рюрика его шурин, «урманский князь» Олег, навел порядок.