У-3

На первый взгляд Линда Хюсэен вполне могла бы сойти за типичный образец упомянутой группы. Как и следует быть. У нее диплом преподавателя и магистра естественных наук по специальности «биология». Опять же как и следует быть, если не считать, что она окончила французскую гимназию, а высшее образование получила в Северной Америке. В одном из заповедных уголков атлантического побережья, среди плюща и красного кирпича провела Линда Хюсэен свои студенческие годы. И там же стала, как говорится, христианкой по убеждению. Это забавляет коллег, с которыми она общается, особенно жен мужского преподавательского состава. Но все равно она красива, причем красота ее решительно не вписывается в обстановку средней школы в Молсэльве, губерния Тромс. Это их не забавляет.

А соберись они с духом присмотреться к ней внимательно, увидели бы серьезное овальное лицо, под светящейся кожей которого уже в подростковом возрасте проступил энергичный склад черепных костей, так что вскоре овал немного вытянулся в длину. Да и нос коротким не назовешь, и он слегка изгибается над прямым ртом. Основной бежевый тон естественно сочетается с коричневым и светло-желтым. Вроде бы ничего такого, что принято связывать с волнующей картиной Великой Красоты. И тем не менее общий эффект налицо. Никто, будь то мужчина или женщина, не мог пройти мимо, не оглянувшись на нее. Возможно, они всего лишь хотели проверить — способна ли улыбка пробиться сквозь продолговатую серьезность этого лица. Однако это случалось чрезвычайно редко. Красота Линды Хюсэен была столь серьезного и торжественного свойства, что с ее стороны было бы неприличием, чтобы не сказать — кощунством, уступить обычным человеческим порывам и слабостям, веселиться, шутить и смеяться, флиртовать и одарять ласками, курить, уставать или простужаться, страдать от гриппа или менструации, предаваться земным радостям и поддаваться земным страстям. Это была строгая царственная красота, которой не то что не требовалась, а была прямо противопоказана всякая косметика и прочее украшательство. Каштановые волосы естественными волнами огибали черты лица, свободно спадая на шею и плечи, и в таком же величавом ритме плавные линии тела стекали к ступням, мягко касающимся нашей грешной земли.

Линда Хюсэен берегла свою красоту, обращалась с ней достойно и образцово. Не стала ее рабой, но и не злоупотребляла ею, не пользовалась. Разве что в тех случаях, сказала бы она сама, когда вместе с другими девушками из лучших семей выступала в роли манекенщицы в большом бергенском универмаге и в воскресные дни в туристском поезде Берген — Восс демонстрировала лыжникам новинки зимней моды. Будем считать прочно усвоенное лютеранское отношение к труду повинным в этих прегрешениях, в коих Линда с усмешкой признавалась своим новым друзьям в христианском кружке, куда она с присущей ей спокойной энергией сразу же постаралась вписаться. Линда никогда не жалуется — возможно, еще одна черта, унаследованная от пиетизма. «Моя работа — мое хобби», — говорит она. И трудится даже дома, на втором этаже сколоченного на скорую руку, крытого толем деревянного ящика, где у нее кровать, стильная мебель, красивые картинки на стенах и фамильное серебро с монограммой.

Вместе с пожилой и глубоко несчастной учительницей музыки, разделяющей ее религиозность, осенью Линда Хюсэен делает длинные вылазки в окрестностях Барду и Молсэльва, Шёвегана и Гратангена. Они даже совершают поездку далеко на север, на катере, с ночевкой в долине реки Рейсы. Обе — активные члены женского вспомогательного корпуса, так что их духовные интересы совпадают. То ли велика разница в возрасте, то ли еще что-то, но подлинной дружбы не получается. Восторженная реакция учительницы пения даже на отнюдь не самые глубокомысленные замечания Линды говорит о ее уровне, и Линда сама стыдится столь дешевого триумфа. Однако их походы предоставляют Линде Хюсэен случай воочию знакомиться с арктической и субарктической флорой и собирать для своего богатого гербария новые экземпляры, как-то: олений мох, или Dryas octopetala; фиалка двухцветковая, или Viola biflora; камнеломка супротивнолистная, или Saxifraga oppositifolia; вероника горная, или Veronica alpina; лапландская роза, или Rhododendron lapponica; резуха альпийская, или Arabis alpina; диапенсия лапландская, или Diapensia lapponica; смолевка бесстебельная, или Silene acaulis. А также дрёма безлепестная и холодные белые цветки лютика Ranunculus glacialis. Все тщательно засушено, классифицировано и изучено в комплексе и во взаимосвязях в долгие свободные часы Линды Хюсзен.