У березки я заплакал

То есть, мы должны понимать, что патриарх не есть Церковь. Он всего лишь Предстоятель, стоящий впереди, а не наместник Бога на земле. Он может ошибаться в каких-то личных проявлениях своей души. Но он не имеет права менять что-либо в Божественной Евхаристии, касаться догматов, вносить поправки в Свод Церковных Законов и создавать свои каноны. До тех пор, пока он не преступил этих границ, он считается православным патриархом. А судить патриарха вправе лишь Собор епископов, то есть людей, равных ему по благодати рукоположения. Пусть их будет всего лишь несколько человек, но только они могут заявить на весь крещеный мир, что патриарх отклонился от Православия и с этого момента не является патриархом. Тогда мы изберем себе другого Предстоятеля. Но ни в коем случае нельзя допускать самочиния. Оно – тот же раскол, только более страшный, так как стихийный и неуправляемый. А до той поры, на мой взгляд, нашего Патриарха за Богослужением поминать необходимо. Давайте, поживем, подождем, когда Патриарх Кирилл сделает более серьезные шаги против нашего Православия, тогда и будем действовать решительней, а не пускать мыльные пузыри.

Отец Михаил просто и доходчиво изложил свою позицию по интересующему меня вопросу. И, признаюсь, с ним трудно было не согласиться.

– Однако, Леонид, вы не думайте, что я, вроде, такой осторожный человек, что не могу говорить прямо, что называется, в лоб, при этом все тщательно не взвесив. Признаюсь, честно, меня сегодня волнует другая позиция Патриарха Кирилла, связанная с ослаблением нашей веры. Он почти ничего, прямо и открыто, не говорит относительно упорно нам навязываемых электронных документов. Сначала это была УЭК, сейчас промежуточная карта Мир, а на очереди – социальная карта, новый паспорт. Принимая электронные документы, паспорта, мы отрекаемся от Христа. А, как показывает жизнь, основная масса духовников, а тем более Священноначалия, не видят в этом никакого зла. По сути, Россию толкают в безналичное общество. А за «совершенной системой кредитных карточек», за компьютерной безопасностью кроется всемирная диктатура, кроется иго антихриста.

По-моему, именно сейчас для патриарха настал момент, когда он обязан выступить за сохранение бумажных российских паспортов, которые бы обеспечивали для православных те же права, что и электронные документы. Но об этом надо сказать решительно, смело и громогласно, чтобы люди не испытывали разочарования в своем Предстоятеле. Почему же молчит Кирилл? У меня на этот счет нет объяснений, а кое-какие догадки будоражат мою душу.

– Но, отец Михаил, уже сегодня многие, еще до внедрения электронных документов, отказываются от бумажных паспортов. Тем самым, они как бы спасают себя от предательства перед Господом. Как же нам, не знающим всех предсказаний святых и старцев, вести себя? Откажись сейчас от имеющегося паспорта, сожги его публично и считай себя спасенным для будущего. А семья, дети, внуки? Как жить дальше? Умирать с голоду, больным человеком, от которого, как от инородного тела, шарахаются все окружающие? Для меня это один из важных вопросов.

– Вижу, что вы капнули самые-самые проблемы нашего православия, – глядя прямо мне в глаза, произнес отец Михаил. – Моя точка зрения на их решение уже почти лишила меня официальной службы в храме. Еще немного – и меня выведут за штат, отправят в «свободное плавание» … Православные, которые, якобы, считают себя преданными Христу, тоже смотрят на меня с недоверием. Находиться сразу между двух огней – это почти гибельно для человека. Никому не пожелаю такого в жизни!

Последние слова отец Михаил сказал с каким-то надрывом в голосе, видимо я коснулся в разговоре чего-то сокровенного в его душе. Однако состояние моего собеседника нельзя было назвать отчаянным или паническим, когда человека загоняют как зверя в клетку, и он рвет и мечет, чтобы вырваться на свободу. Несомненно, отец Михаил что-то для себя решил, выбрал свой путь в противоречивой и многострадальной действительности. Но захочет ли он вывернуть себя наизнанку, чтобы поделиться с почти незнакомым ему человеком? Хотя, именно такие встречи, от которых ничего не зависит и за которыми не видно никаких намеков на предательство, располагают к откровению.

Спокойный рассудительный голос священнослужителя заставил меня отвлечься от посторонних мыслей и сосредоточиться на словах говорящего.