У березки я заплакал

– Уже обучаясь на пятом курсе, я для интереса поприсутствовал на защите одной докторской диссертации. Она была посвящена теме коллективизации сельского хозяйства. Слушал я, слушал, и так мне не по себе стало. Я бы назвал такие ученые труды переливанием воды из большого ковша в меньший, но уже в более концентрированном состоянии. Именно в тот день я впервые поставил перед собой вопрос: «Неужели это и есть историческая наука? Чему же я тогда учился все эти годы?» Бросать учебу на ее финише я не стал, получил диплом историка. Но мировоззрение мое в корне изменилось. Были и другие жизненные обстоятельства, которые привели меня к православию, к христианству, и в итоге – к учебе в Духовной семинарии.

Мне, честно говоря, не понравилось столь прямолинейное, почти доходящее до отрицания, отношение священника к исторической науке. Не слишком ли увлекся он духовным, неземным, чтобы «восстать» против того, чем живут и во что верят миллионы людей?

Отец Михаил продолжил:

– Давайте спросим себя: «Что такое история?» Во-первых, это прошлое человечества – то, что происходило с людским родом на протяжении его существования. Во-вторых, это наука, для которой прошлое является предметом изучения. Согласны вы с этим определением?

– Безусловно, так оно и есть на самом деле!

– Но давайте пойдем дальше в нашем рассуждении. Ведь прошлое не может быть предметом изучения, поскольку его уже нет, а изучать ученый способен только то, что находится перед ним сейчас. Получается, что история – уникальная наука: она изучает то, чего нет. Поэтому ученый вынужден воскрешать прошлое в своем воображении. Выходит, предметом исторической науки является вовсе не прошлое, как принято думать, а живая картина этого прошлого, возникающая на основании письменных свидетельств и других данных об отдельных событиях прошлого. Поэтому всякий историк, сколько бы он ни уверял, что излагает только факты, в действительности, прибегает к художественному вымыслу. Получается, что и понятие исторического факта оказывается условным. Напрашивается вывод: объективной истории как описания прошлого не существует. Всякое историческое исследование, даже если оно имеет строгий научный вид, в значительной своей части представляет собой субъективное измышление.

Посмотрите, Леонид Владимирович. Всем хорошо известны имена историков Карамзина, Соловьева, Ключевского. Но у них, по сути, разные версии русской истории. Более того, ученые во многом противоречат друг другу. Как же, в таком случае, определить истинность прошлых событий? Приходится сталкиваться с парадоксальным явлением: каждый из нас твердо убежден в существовании единственно правильной истории как объективной реальности и в возможности если не познать ее, то, по крайней мере, приблизиться к ней, и тратит в своей жизни немало времени и усилий, чтобы это сделать.

– Вы так сильно «уронили» историю, отец Михаил, что можно констатировать: мы вообще не имеем возможности понять все происходившее в прошлом, не можем дать ему оценку, установить причинно-следственные связи. Давайте сразу вынесем приговор: «Долой историю!»

– Ну, зачем вы так резко, Леонид Владимирович? Дайте мне договорить и постарайтесь меня понять. Уже издано достаточно литературы, где на конкретных примерах показывается то, о чем я собираюсь сказать. Так что я не открываю что-то неизведанное, не собираюсь нести отсебятину.

Вся жизнь человека от рождения до смерти, со всеми ее обстоятельствами и переменами, есть не что иное, как непрерывная цепь различных действий Промысла Божия. С христианской точки зрения, существование в мире случайностей нисколько не нарушает планового хода исторических событий. Подчеркиваю: планового! На прошедшем совещании эту мысль ясно выразил Патриарх Кирилл: «Мы должны не только знать, что Бог есть и что Он создал все вокруг нас существующее. Мы должны ясно понимать, что Бог правит в нашей жизни». То есть все, в том числе и исторические события, протекает по четко разработанному Богом плану. Поэтому постижение истории есть, в первую очередь, постижение ее смысла. Ведь Господь не только сотворил мир, но и управляет им.

Некоторые находят невозможным построить какой-либо общий план для истории человечества и отрицают его в принципе. Вместо построения такого плана они посвящают себя весьма кропотливому и утомительному труду, стараясь показать, как, какими путями, из чего, под влиянием какой общей тенденции личности ведут ту многовековую работу, которая известна под названием истории. Результат же получается самый ничтожный: уясняется как бы черновая сторона исторического процесса, но совершенно в стороне остается капитальный вопрос: для какой высшей цели ведется этот труд, причиняющий столько радости и горя, требующий таких колоссальных усилий и такого геройства, кто главный управитель этой работы и, следовательно, составитель ее плана, и кто будет награжден за успешное выполнение его?