У березки я заплакал

Так завершилось мое, почти полугодовое ожидание неутешительного ответа. Конечно, настроение сразу упало, хотя я и готовился к подобному заключению. Теперь мне предстояло самому взяться за распространение книги.

В таком безрадостном состоянии, довольно унылом, я находился несколько часов. Нужно было как-то встряхнуть себя, отвлечься от нахлынувших чувств, обрести спокойствие. В таких случаях мне помогает общение с людьми, близкими мне по духу и интересам.

После некоторого размышления, я вдруг спросил себя: «А что если попробовать встретиться с Иваном, знакомство с которым состоялось у могилы отца Гедеона в Юрьев-Польском Свято-Никольском монастыре? Интересно, как сегодня       поживает этот предприниматель, которому ради спасения жизни пришлось изменить имя?»

В конце нашей встречи Иван, «на всякий случай», дал мне свою визитку. Как хорошо, что она у меня не затерялась! И теперь я смог набрать телефонный номер моего давнего собеседника.

Иван ответил, но не сразу вспомнил, кому он понадобился. Я уже потерял надежду на нашу новую встречу, как Иван вдруг сказал:

– А знаете что? Приезжайте ко мне домой, здесь и пообщаемся. Мы сейчас с дочерью вдвоем, жена с младшим сыном уехала к своей больной маме, а у меня выдался свободный от работы вечер.

Спустя час я уже входил в квартиру, где жил Иван с семьей. Прошло больше десяти лет со времени нашей встречи в монастыре, а Кириллов – такова была фамилия Ивана – почти не изменился. Правда, как мне показалось, он несколько погрузнел, да на лице прибавилось морщин. Однако движения его по-прежнему были легки, речь четкая, а глаза излучали уже подзабытую мною доброту.

– Проходите, пожалуйста, в зал Леонид Владимирович. Мы с Аней как раз собирались ужинать, так что присоединяйтесь к нам. Я пока приготовлю все необходимое, а ты, Аня, займи чем-нибудь гостя.

Дочери Ивана на вид было около пятнадцати лет. Среднего роста, с гладко зачесанными и заплетенными в косу волосами, с мягкой улыбкой на лице, Аня в ситцевом, без рукавов платьице, совсем не походила на юную девочку. Сначала я не мог понять, что же делает ее взрослой. Но затем определил: да, именно эти карие глаза, острый и глубокий взгляд которых проникает прямо в душу. Это взгляд человека, который испытывает любовь к собеседнику, и при этом никак не пытается скрыть свое чувство.

Аня села напротив меня, положила тоненькие руки на стол и весело произнесла:

– Леонид Владимирович, хотите, я расскажу вам одну маленькую притчу? Думаю, она для вас представит определенный интерес.

Услышав от меня согласие, Аня, продолжая смотреть мне в глаза, чем вызвала к себе полное доверие, заговорила:

– Однажды лягушки устроили соревнование: кто первый влезет на вершину башни. Зрители смеялись, считая, что лягушата затеяли неосуществимое.

– Не получится! Нет шансов! Башня слишком высокая.

Лягушата один за другим, не выдержав издевок, падали вниз. Кроме одного, который единственный сумел подняться на вершину башни. Все удивлялись, откуда у него взялось столько сил. Оказалось, что он был глухим.

– Смысл этой притчи заключается в том, – продолжала Аня, – что иногда полезно вообще ничего не слышать, не отвлекаться, но твердо идти к своей цели, не останавливаясь. Не обращать внимание на критику, несправедливые замечания и нарекания, гнев начальства или упреки в семье. Мне показалось, что у вас, Леонид Владимирович, какие-то неприятности на работе, вроде того, что вы услышали несправедливые нарекания от начальства. Весь ваш вид говорит о том, что вы погружены в переживания. Оставьте их в стороне, вы наш гость и чувствуйте себя как дома…

Сказано было все это так мило, со смешинкой в глазах, и при этом Аня коснулась меня теплой рукой, и мне как-то сразу стало легко и спокойно. Но в следующий момент я вдруг содрогнулся от мысли: «Как Аня узнала, что мне сегодня не по себе? Она что, умеет читать мысли, проникать в душевное состояние человека?»

Мне не верилось, что девочка, сидящая напротив, может обладать чем-то вроде ясновидения.

Аня тем временем, продолжая «развлекать» меня, уже без всякого моего согласия, продолжила:

– Недавно я вычитала любопытную историю. Жил один монах. Он всецело подчинил свою волю Божественной воле и наслаждался великим миром души, получив от Бога даже дар исцелений. Многие больные выздоравливали от одного лишь прикосновения к его одежде.

Монах жил, как все другие, одного лишь строго держался – все, что случалось с ним, принимал охотно и благодарил за это Бога. Он всецело предан был воле Божией.

Монах сказал настоятелю:

– Я все принимаю равно, что посылает рука Божия – как благополучное, так и неприятное для меня, – и не молю Бога о том, чтобы все сбывалось по моему желанию, но хочу, чтобы во всем была Его святая воля. Во всех молитвах моих об одном только прошу Бога: да воля Божественная всегда во мне и во всех созданиях Его всецело да совершается.

Вскоре случился пожар, и в монастырских постройках сгорело много пшеницы. Настоятель спросил монаха, скорбел ли тот о случившемся.